Моё сердце в тебе бьётся - стр. 32

– Да пошел ты! – встала я на ноги и решительно двинулась в сторону выхода.

– Ну и пойду, – прилетело мне в спину.

И я кинулась к залу – никого, а потому начала беспрерывно звонить Антону на мобильный, но он, увы, был выключен. Я обреченно опустила руки и уставилась на свои дешевые дерматиновые балетки, а потом подняла глаза к потолку, понимая совершенно точно, что раскисаю.

Выбежала на улицу и домой, уже не контролируя те слезы, что без остановки текли из моих глаз.

Скотина! Мерзавец! Негодяй!

Опять всё испортил, подлец окаянный!

Так, в расстроенных чувствах, и добралась до дома, а потом уже у самого подъезда обернулась.

Стоит, собака сутулая, смотрит на меня своими черными глазищами, кайфует оттого, что вновь довел меня до ручки. И словно обещает мне настоящий ад на земле.

И ведь так оно и было.

Глава 11 – Обещания нужно выполнять

POV Алёна

Конечно, Антон извинился за испорченный поход в кино. Конечно, мы еще раз пошли туда на следующий день – и теперь уже успешно. И конечно же, в школе между Карташовым и Соболевским началась настоящая война. Драки теперь стали делом обыденным, и приходилось чуть ли не каждую неделю разнимать дерущихся мальчишек, словно петухов.

И никто не хотел уступать.

Вдобавок ко всему Антон был не силен в точных науках, что стало пищей для нашего общего врага.

– Идиот, – кричал с задней парты Соболевский, – это многочлены!

– Сам ты многочлен, – огрызался Карташов, и весь класс вместе с учителем давился смехом.

– Наверное, Антон, – пыталась успокоить галдящих учеников учительница, – Никита пытается тебе подсказать, что тут необходимо использовать разложение многочлена на множители.

– Господи, – орал Соболевский, – да какое ему разложение? У него мозг еще в прошлом веке разложился.

И класс снова заходился в приступе дикого веселья.

Зато отыгрывался мой друг на уроках русского и литературы, высмеивая кривой и неказистый почерк Соболевского и его провальные попытки пересказать «Смерть Ермака», а также пояснить связь литературы с историей, взаимовлияние этих гуманитарных наук, их сходство и отличие.

– Ну, это дума, – со скрипом выдавливал из себя ненавистный одноклассник.

– Елена Петровна, не пытайте Никитку, – выкрикивал со своего места Антон, – он у нас больше трех слов за раз сложить не способен.

И это было началом конца.

До новогоднего бала мальчишки дрались семнадцать раз. Семнадцать! Ко всему прочему, была и порча имущества. Карташову топили портфель, воровали с концами сменку, приклеивали на суперклей туфли к полу, и прочее, и прочее.

И конечно, это закончилось тем, что в школу снова и снова начали вызывать родителей враждующих кланов. Прямо Монтекки и Капулетти, черт их раздери. Но, как это ни парадоксально, виноват всегда оставался Карташов.