Мое роковое влечение - стр. 23

Никаких гостиниц.

Мы едем ко мне.

***

Что думаете? Сейчас вскроется или позже?

11. 11

Несу на руках Нику. Даже открываю дверь с ней же. Не могу выпустить. Черт знает что творится с нами. Новая грань распахнулась, чувства прут оттуда валом. Нет возможности хотя бы немного прикрутить шквал эмоций.

Раздеваю ее и сам стаскиваю одежду. Ника поправляет ленту на глазах, а мне хочется содрать атлас и взглянуть в ее красивые глаза. Заебался на только на фотки смотреть. Хочу вживую видеть, что чувствует, что выражает, когда любовью занимаемся. Хочу видеть, как она отражает страсть, когда кончает. Как заколдованный тянусь к повязке, но останавливаюсь, опускаюсь и снимаю обувь.

- Что-то хочешь? – обнимаю снова. Пробегаюсь руками по спине, касаюсь бедер. – Попить? Поесть?

Ника отрицательно машет головой. Облизывает и без того влажные губы, громко сглатывает. Повторяю реакцию следом. Тоже самое, детка, тоже самое… Запускаю руки под платье, не торопясь веду по ногам. Поглаживаю, сминаю кожу.

Ника опирается на плечи, впивается ногтями. Пальчики подрагивают. С болезненным удовольствием отмечаю, что она не меньше моего взведена до предела. Малышку немного шатает от нахлынувших эмоций, но и меня растаскивает просто пиздец.

- Ничего, Макс, – севшим голосом тарабанит. – Только тебя и все. Я… я согласна и дальше с закрытыми глазами… – ее признание прибивает к полу. – Ты только не пропадай надолго. Пожалуйста, Макс!

Пиздец.

Подрывает зверски, крепко обнимаю и покачиваю. Меня разрывает от горячности слов. Впервые в жизни глаза заливает горький кипяток. Прет на максималках. Будто срываюсь с трассы и лечу в пропасть. Вся жизнь перед глазами.

Блядь…

Я не переживал, когда меня пытались расстрелять. Не ссал, когда был в плену и меня мордовали каждый день с иезуитской жестокостью. Когда нечего было жрать в детдоме. Когда понял в шестнадцать лет, что некому меня жалеть и гладить по голове. Когда в двадцать один понял, что не смогу полюбить кого-то другого. Когда просто жил под десятками других имен, когда моя собственная судьба ускользала и таяла – было все равно. Но теперь все не так.

И что будет, когда Ника меня увидит? Что, блядь, будет?!

Юзом тру по лицу и с удивлением понимаю, что ладонь мокрая. Мокрая.

- Ник, – не своим голосом вещаю. Звучу, как осипший оракул. – Я… – а что, сука «я»?! Мою жизнь не изменить теперь. – Будь со мной. Будь, Ника! Не отдам никому.

Настроения для игрищ как не бывало. Хочу ее любить. Нежно, неторопливо. Хочу зацеловывать и дарить все, что смогу вытащить из резервов. Хочу, чтобы весь настрой прочувствовала. Поняла, что все серьезно. Поверила, что не повторится никаких ошибок.