Мое! - стр. 4
– Заткнись и дай человеку поспать! – Он опять стукнул по стене, и фотографии детей, вырезанные из журнала и вставленные в десятицентовые рамки, запрыгали на гвоздиках.
Мэри продолжала стоять с полуоткрытым ртом, глядя на куклу серыми стеклянными глазами. И этот, этот тоже ушел. Этот готов для рая. Он был таким хорошим мальчиком. Она всегда считала его лучшим из всех. Она вытерла глаза водой рукой и выключила горелку. Кусочки пластмассы вспыхнули и затрещали, туман голубого дыма застилал воздух, словно дыхание призраков.
Она убрала куклу в шкаф в коридоре. В задней части шкафа стоял картонный ящик, и в этом ящике были мертвые дети – расписки в ее ярости. У некоторых кукол были сожжены лица, как у Роби. Другие были обезглавлены или разорваны на части. Были раздавленные колесами, были распоротые ножом или бритвой. Все они были маленькими мальчиками, и всех их она так любила.
Она сняла с Роби спальную пижаму с желтыми утками, держа его двумя пальцами, как нечистый предмет, и бросила в этот ящик смерти, запихнула ящик обратно в глубь шкафа и закрыла дверь. Затем убрала деревянный ящик, служивший колыбелькой, и осталась одна.
По шоссе проехал восемнадцатиколесный трейлер, и стены задрожали. Мэри медленной походкой лунатика прошла в спальню. Еще одна смерть у нее на душе. Их было так много, так много… Почему они ее не слушаются? Почему они всегда сопротивляются ее воле? Это не правильно, что она их кормит, одевает и любит, а они под конец умирают, ненавидя ее.
Она хотела быть любимой. Больше всего на свете. Разве она хочет слишком многого?
Мэри долго стояла у окна, глядя на шоссе. Деревья были голые. Бледный январь грыз землю, и казалось, что зима правит миром. Она бросила пижаму в корзину для белья в ванной. Затем прошла к гардеробу, выдвинула нижний ящик, сунула руку под сложенные свитера и нашла короткоствольный «кольт» тридцать восьмого калибра. Блеск с него уже сошел, и в шестизарядном барабане был только один патрон.
Мэри включила телевизор. Шли ранние утренние мультфильмы Ти-би-эс. «Кролик Багз и Энвер Фадд». В голубом свечении Мэри присела на край своей скомканной кровати и прокрутила барабан: раз, два и три.
Она сделала длинный глубокий вдох и прижала дуло «кольта» к правому виску.
– Эй ты, кволик дувной!
– Кто, я?
– Да, ты!
– Ах, вот ты как…
Она нажала спуск. Ударник звякнул по пустой камере.
Мэри перевела дух и улыбнулась.
Ее сердце тяжели колотилось, гоня по телу сладостный адреналин. Она положила револьвер на прежнее место – между свитерами – и задвинула ящик. Ей стало намного лучше, и Роби стал просто дурным воспоминанием. Но она не сможет долго прожить без ребенка, о котором надо заботиться. Нет, природа создала ее матерью. Землей-матерью, как некогда было сказано. Ей нужен новый ребенок. Она нашла Роби в магазине игрушек в Дугласвилле. Что нельзя дважды отправляться в один и тот же магазин – это она понимала лучше всякого другого. Она по-прежнему держала глаза на затылке, по-прежнему следила, чтобы легавых и близко не было. Так что она найдет другой магазин игрушек. Проще простого.