Моё Пламя - стр. 3
Пещерный юмор этой киношки мог бы умилить своей примитивностью, если бы все вокруг не было столь реальным, притом со мной в главной роли. Хотелось сказать что-нибудь соответствующее моменту, но я уже достаточно пришла в себя, чтобы не нарываться.
Принцип, что если в твоей жизни произошла неведомая хрень, то сначала разберись и попытайся выкрутиться, а уж потом истери, если останется желание, я давно усвоила.
Поорать что-нибудь типа «Мы все умрем!», или выдать свои глубокие, почерпнутые долгим проживанием в общаге универа, знания обсценной лексики, я всегда успею. А пока пробуем все приемы подходящие для выживания. Я посмотрела на мужика с кружкой, как можно более дружелюбно – уж не знаю, как это смотрелось на самом деле, но лицо у него отчего-то стало встревоженным — и произнесла хрипло.
– Может вы мне руки развяжете и я сама допью? Я вам проще и мне, – и попыталась улыбнуться. А вот от моей улыбки товарищей вообще перекосило. Интересно, может что-то не так с моим лицом? Видеть себя я, конечно, не могла, но ведь помнила. Ну да, не красавица, но что ж так кривиться-то?
– За идиотов нас держись, мразь, – буквально взвыл дылда и мою скулу обожгла не сильная, но обидная пощечина, – В ковене тебя что ли не учили, что слуги Вечного знают все ваши штучки! – он брызгал слюной и нависал надо мной. – Отчего твои проклятые пальцы керз ещё не отпилил мне неведомо, да только будь моя воля, ты бы давно их лишилась! Держи ее, Крат.
А дальше со мной никто не разговаривал. Второй здоровяк, что явно был на подхвате, схватил меня за волосы на затылке, запрокидывая голову, и влил остатки питья мне в рот.
– Готовься, ведьма, уже скоро!! Твоя черная душа пойдет на очищение, а твой прах послужит пищей для священных стволов малийских дубов, – произнес главный в этом дуэте, пока я вновь давилась от кашля. – Предки будут довольны! Вот только тебе никогда не испить из чаши их милости, темная!
Господи, да куда ж я попала? Это же фанатики, а с ними спорить бесполезно! И рассказывать, что произошла ошибка и я никакая не ведьма, тоже – меня абсолютно точно уже таковой назначили и осудили, пусть моя память и упорно отказывается выдавать мне это событие.
Я лишь со злостью и отчаянием посмотрела в глаза моему мучителю, пытаясь отыскать там хоть проблеск разумности. А он отпрянул от моего взгляда, словно его ударили, прошипев что-то бранное.
На его груди сверкнул металлом какой-то знак. Кажется звезда семи или восьмиконечная. Дернул за руку застывшего здоровяка и погрозив мне кулаком, исчез вместе с подручным за дверью, бросив напоследок: