Мое не мое тело. Пленница - стр. 21
Красавица вошла без спроса, скрестила руки на пышной груди и посмотрела на меня сверху вниз зелеными глазами:
— Какое тощее чучело.
Красные губы дрогнули в деланной усмешке. Она даже фыркнула, как недовольная кошка.
Лицо карнеха презрительно скривилось:
— Ты ревнуешь, Кьяра, — прозвучало, как обвинение, будто это было настолько непозволительным, что не поддавалось пониманию.
Она задрала голову:
— Разве я имею на это право? Тем более, к такому заморышу… — Красавица подошла к нему вплотную, провела по гладкой груди ладонью, затянутой в тонкую черную перчатку, тронула мощную напряженную шею. — У меня нет на тебя прав, Нор. Как бы я этого не хотела. — Ее губы едва не касались его уха под короткими прядями светлых волос: — Нет прав до тех пор, пока между нами не исчезнет она.
Это «она» относилось вовсе не ко мне. К кому-то другому. Я отчетливо чувствовала это. Я смотрела, как завороженная, не могла отвести глаз. Меня пробирало странной морозной волной. Лихорадило и одновременно сковывало. Как эта Кьяра смотрела на карнеха… Как шептала… Казалось, она способна соблазнить даже фонарный столб, и ее томление невольно передавалось мне. Но Нордер-Галь не поддавался. Я заметила, как вновь забилась, налилась вена на его виске. Судя по всему, это был признак гнева.
Он резко перехватил тонкое запястье Кьяры, отвел руку:
— Она никогда не исчезнет. И ты это знаешь. Знай свое место. Ты и так получила больше, чем могла.
Кьяра посмотрела на карнеха с какой-то снисходительной нежностью, от которой плавилось все вокруг:
— Есть клятвы, которые невозможно исполнить, Нор. Сколько еще зверенышей надо уничтожить, любовь моя, чтобы ты смирился? — Она уже высвободила руку и гладила его по щеке, льнула. Ей было совершенно наплевать на мое присутствие. Казалось, Кьяра была готова раздеться сейчас же и отдаться ему прямо на полу.
— Не твое дело. Выйди вон, я тебя не звал. И больше не смей являться без приглашения.
Она лишь кивнула, отстранилась. Посмотрела на меня с нескрываемым сожалением:
— Я уйду. А это чучело останется? В твоей кровати? Я не поверила, когда услышала. Что скажут солдаты? Ты великий карнех. Ты не должен опускаться…
Она не договорила. Рука Нордер-Галя метнулась к ее шее, как атакующая змея, приперла к стене. Кьяра замерла, только вцепилась в его запястье.
— Не тебе учить меня тому, что я должен. Не тебе, и никому другому.
Казалось, эта грубость ее только распалила. Глаза подернулись поволокой, грудь тяжело вздымалась:
— Прогони ее прямо сейчас. К остальным, — голос стал низким, призывным, вибрировал желанием. — Прогони, а меня оставь.