Мое ледяное проклятье - стр. 37

Картина вышла заманчивая, только вот я не готов ее убить. Не сейчас. Возможно, когда я решу, что пора, ее смерть будет именно такой. Валенси погубила меня во имя детской влюбленности, а ее саму погубит вполне осознанная любовь ко мне. Я верил, что где-то в глубине души этой роковой красавицы еще сидит маленькая девочка, которая меня когда-то боготворила.

Ну а пока мне нужно проветриться. Пролететь вьюгой над городом, повалить парочку деревьев порывами ветра, засыпать подъездной путь - все равно к утру расчистят. Жители наловчились, и заносы им были не страшны. Да я и не старался особенно. Гонял по дороге снежные барханы. Вьюга прошла по улицам,  с завыванием билась в стекла, и я начал успокаиваться. Только последний раз решил пролететь мимо ее окон. Вдруг еще не погасила свет? Вдруг еще не спит, а  может, думает обо мне?

То, что я увидел, заставило заржать. Валенси определенно думала обо мне. Загнувшись в нелепую позу, девушка пыталась расстегнуть треклятое платье. Она закусывала губы, хмурила брови и кажется, ругалась сквозь сжатые зубы. Рядом у ее ног крутился толстый рыжий кот. Хорош зверь.  Именно он так забавно и брезгливо тряс лапами, когда я пытался его погладить. Не знаю почему, но поведение наглого животного тогда обидело.

Я  затаился за окном, намереваясь посмотреть за забавным представлением. Я просто сбежал от нее, сбежал, чтобы не наделать глупостей, и о том что если платье нереально застегнуть, то и расстегнуть будет проблематично, я как-то не подумал. Зато сейчас меня ждало весьма интересное представление.

После того, как Ранион неожиданно испарился, я какое-то время просто не могла прийти в себя. Его присутствие, оказывается, невероятно выматывало. Я прикрыла форточку и упала в кресло у камина, спрятав пылающее лицо в руках. Так странно,  от его прикосновений шел мороз по коже, и горели щеки. Руки дрожали до сих пор. Он снова видел меня практически обнаженной, но зато до завтрашнего вечера я могу быть свободна, если он, конечно, сочтет нужным сдержать обещание. Раньше всегда сдерживал. Но я уже успела заметить, что за последние восемь лет очень многое изменилось.

Пэрсик, который во время визита ледяного прятался под кроватью и вообще никак не заявлял о своем присутствии, осторожно выполз на свет,  брезгливо обнюхал подол моего платья. Потрогал лапой искусно сделанную снежинку на подоле и раздраженно дернув хвостом, отошел в угол. На руки не полез. Ну и молодец, не хотелось, чтобы он оставил зацепки на дорогой ткани. Как любые котики Пэрсик был линюч и когтист. Причем, эти два его качества проявлялись в самые неподходящие моменты.