Мое ледяное проклятье - стр. 22
Я и сама понимала, какой опасности подвергаю Женевьев и ее семью. Наверное, мне и, правда, стоит подыскать себе другое жилье, но не завтра. Мне слишком страшно, чтобы уйти. Что отвечала Женевьев, я не расслышала, но поняла, что совсем не удивлюсь, если сестра выставит меня из дома тот же час. Слишком много неприятностей я доставляю.
Но когда я, кутаясь в теплый халат и натянув почти до колен шерстяные носки, вышла в комнату, на маленьком столике дымился чай, стоял мед. Женевьев сидела в кресле на руках с Пэрсиком, а вот Девида в комнате не оказалось.
- Мы решили, что будет лучше, если ты переночуешь тут со мной. А Девид поспит в гостевой спальне, - пояснила она, проследив за моим удивленным взглядом.
- Не стоит… начала я, но она покачала головой.
– Так будет спокойнее, в первую очередь мне. Ты расскажешь, что произошло?
- Постараюсь, - сипло кивнула я.
- Впрочем. - Она отмахнулась. – Я представляю. Можешь не говорить, это проделки Раниона. Он совсем свихнулся.
- Он меня ненавидит.
- Он сошел с ума. Я с ним поговорю.
- Не нужно, Женвьев. Это опасно. Как вы меня нашли? Как ты вообще поняла, что мне требуется помощь?
- Это он, - сестра указала на Пэрсика. – Убежал от Китти. Разбудил меня и не отставал, пока не пошла за ним.
- Я не могла выйти из комнаты. Это так страшно, а до этого… - я закрыла руками лицо и разрыдалась, а когда немного успокоилась, все же смогла рассказать Женевьев, что со мной произошло.
- Тебе нужно поспать, - сказала сестра. Переложила мне под бок кота и укрыла одеялом. – Хочешь дам успокоительный отвар?
- Нет, - помотала головой. – Не нужно.
- Спи, Вал, я что-нибудь придумаю.
- Ты не обязана мне помогать, я виновата. Это сотворила я, и он в своем праве.
- Нет. Не в праве, - жестко заявила сестра. - Ты была глупой, маленькой девочкой, на эмоции которой не обращали внимания. Мы ведь с Раном видели, что ты его боготворишь. Нас это веселило. Мы виноваты не меньше, чем ты. Спи.
5. ГЛАВА 4
Метель закончилась к утру, так как я успокоился. Точнее ненависть просто из буйной стадии перешла в отстраненно холодную, и это отразилось на погоде. Я перестал носиться, словно угорелый, над долиной и бороться с желанием разнести все к снежным демонам и вернулся в замок. Успокоиться стоило великих усилий, я словно вернулся в тот день восемь лет назад, когда вместо крови по венам потек лед. Тогда я еще не понимал, что со мной произошло. Все казалось какой-то дурацкой шуткой, которая со дня на день прекратится, и я продолжу жить, как и прежде. Я не испытывал ненависти к Рыжику, она все еще оставалась милой сестричкой девушки, на которой я планировал жениться. Ненависть пришла позже, вместе с осознанием, что как раньше не будет уже никогда. Она разъедала мою душу день за днем, пока не стала единственной целью никчемного существования. Я превратился в чудовище не только внешне, но и в душе. Валенси тогда создала идеальное ледяное чудовище, которое не остановится ни перед чем в желании поквитаться.