Мое бессовестное счастье - стр. 18
– Закончила журфак, но довольно быстро поняла, что не обладаю необходимыми личными качествами для этой профессии. А вот писать люблю.
– И о чем же ты пишешь?
– О разном. О товарах и услугах, о компаниях, магазинах, ресторанах, специалистах из различных областей. Очень расширяет кругозор, кстати. Вот сегодня закончила статью-анонс об открытии нового винного бутика на Третьяковке. Представляешь, у них есть эксклюзивные вина двадцатилетней выдержки!
Я ее энтузиазма не разделял и сказал, как думал:
– Прогорят. Пока есть «Красное и белое», «Винлаб» и прочие алкомаркеты нет ни единого шанса на успех. Алкоголиков куда больше, чем гурманов.
– Фу, как цинично.
– А я и есть циник. – сопроводившая слова усмешка вышла невеселой и какой-то жёсткой. – Профессия обязывает.
– Не знала, что преподавание в институте так калечит личность.
Я даже притормозил, чтобы посмотреть на Алену и убедиться, что она не шутит. Но на кукольной мордашке выражение удивления и… сочувствия? Да быть того не может! Неужели еще не загуглила мое имя? Вот удивила. Обычно на меня ведется настоящая охота со стороны столичных хищниц. И почти каждое «случайное» знакомство – тщательно спланированная и виртуозная спецоперация. А она всерьез полагает, что я препод. Сюр, да и только. Давно я так не веселился. Губы против воли растянулись в улыбке, а настроение неожиданно поползло вверх.
Отвернувшись, я вернул внимание на дорогу.
– Вообще-то, я адвокат по семейным делам. Преподавание – скорее акт благотворительности.
– Адвокат? – ее брови изумленно взметнулись вверх. – О, вот теперь все встало на свои места. А я-то думала откуда у препода такие часы и машина.
– Разбираешься в брендах?
– Не очень, но кое-что из прошлой жизни запомнила. – она явно не хотела развивать эту тему, поэтому быстро вернула разговор в прежнее русло. – А насчет цинизма. Все же не прикрывайся профессией. Это твой личный выбор. Ведь есть адвокаты по защите детей, социальным вопросам… уверена, среди них много добрых, чутких людей, не утративших способность сопереживать.
Вроде взрослая дамочка, а верит в сказки. И вновь меня улыбнуло.
– Ни разу таких не встречал.
– Протестую! Ты не можешь знать всех столичных адвокатов! – хитро прищурившись, Алина смерила меня победоносным взглядом.
– Протест принят. Но поверь, почти все мои коллеги – закостенелые мизантропы, на дух не переносящие людей. Единственные, с кем они готовы общаться – клиенты, которые им платят.
– Звучит ужасно. Ты тоже такой?
– Скорее да, чем нет. Знаешь, иногда я делаю ставки с самим собой. Стоит взяться за новое дело, как я могу почти со стопроцентной вероятностью сказать, что будет происходить дальше и чем все закончится. Но иногда ошибаюсь. Наверное, это и не дает мне скатиться до синдрома Бога.