Модное восхождение. Воспоминания первого стритстайл-фотографа - стр. 11
В четырех залах, отходящих от большого салона, раньше размещались львы, тигры, леопарды и десятки других ценных чучел диких животных. Теперь там были примерочные и складские помещения, где хранилась одежда от лучших в мире дизайнеров. Костюмы нью лук от Dior висели бок о бок с русскими соболями за тридцать тысяч долларов. По залам расхаживали три девушки и обрызгивали посетителей редчайшими духами из флаконов каменного хрусталя, стоявших на серебряных подносах с подушечками из жемчужного атласа. Мне часто казалось, что дикие звери, так долго спавшие в этих залах, все еще притаились где-то в углах. Иногда эти стены оглашали пугающие вопли истеричек, примерявших дорогие платья, и я понимал, что дикие звери из джунглей и мы, цивилизованные люди, не так уж сильно отличаемся.
Над вторым этажом находился полуэтаж, где когда-то бостонские ребятишки, покрепче схватив родителей за руки, восторженно разглядывали грозных горилл и около сотни разных обезьян, резвящихся в стеклянных витринах: теперь здесь разместился великолепный шляпный салон, оформленный в стиле Наполеона III. Здесь были самые фривольные шляпки в мире, и обезьянки зашлись бы визгом, увидев, как достопочтенные жительницы Бостона водружают на свои головки эти причудливые порождения парижской моды.
Третий этаж, некогда вмещавший коллекцию раковин и прочих природных материалов, теперь был отделан в стиле загородного дома, здесь разместилась одежда в спортивном стиле, привлекавшая юных студенток.
Церемония открытия была роскошной: знаменитые нью-йоркские дизайнеры бок о бок с четырьмястами богатейшими жителями Бостона попивали бесплатное шампанское. Здесь собралась вся местная аристократия, все сливки Бикон-Хилл и Коммонуэлс-авеню. Администрация Bonwit Teller наняла продавцов из «Аристократического реестра», и все было бы прекрасно, если бы не одно «но»: очень скоро ньюйоркцы выяснили, что бостонцы не привыкли тратить много денег на одежду. По правде говоря, бостонцы покупали новую одежду крайне редко. Я хорошо помню первую неделю работы универмага. На открытии царила атмосфера такой невиданной роскоши, такого снобизма, что после женщины боялись заходить внутрь. Однажды зашла вдовушка-аристократка с Луисбург-сквер и принесла платье двадцатилетней давности – хотела перешить. Я чуть не умер со смеху. Склады ломились от новой одежды, а наши лучшие клиенты голубых кровей приносили старье, чтобы его перешить! Тогда-то нью-йоркские шишки прозрели и всерьез задумались о перспективах своего бизнеса. Они хотели, чтобы их универмаг был совершенно эксклюзивным, и не отправили приглашения богатым еврейкам. Как вы, наверное, можете себе представить, это их прегрешение в Бостоне обсуждали десятилетиями, и еврейское сообщество объявило новому Bonwit Teller полный бойкот. С момента открытия владельцам универмага пришлось немало постараться, чтобы хотя бы выйти в ноль, и в итоге магазин перешел к совершенно другим хозяевам, лишенным столь глупого снобизма и не догадавшимся оскорбить целую прослойку бостонского сообщества. После войны это была больная тема: человечество едва успело положить конец зверствам Гитлера, как группка снобов-ретроградов решилась на столь вопиющий акт сегрегации в универмаге, якобы открывшем свои двери для широкой публики!