Модификаты - стр. 7

А то я не догадывалась или обольщалась на сей счет, учитывая, что мой родной брат был самым первым и по сей день одним из лучших разведчиков глубокого космоса. Благодаря которому, между прочим, полет первого «Ковчега» и имел место быть. Вот только того, что для самого Титара пока не нашлось другого пристанища, кроме космоса, в нашей семье и вообще где бы то ни было не принято упоминать. Зачем портить радужные картинки и великие примеры, заставляющие будущих родителей обращаться в центры Модификации снова и снова?

– Я вас покидаю, – едва поставила подпись и прижала браслет с генетической печатью к документу, оживился Тюссан. – Последние сутки на Земле, сами понимаете!

Вот только не надо так по-идиотски подмигивать! Будто кто-то будет не в курсе каждого Вашего шага, капитан, учитывая, что микродроны новостных каналов сопровождают Вашу раздутую от самомнения персону повсюду. В абсолютно полном смысле этого слова, между прочим!

С полминуты после того, как Рожер Тюссан покинул кабинет моего уже бывшего шефа, я стояла неподвижно, выдавая только своей постепенно расплывающейся идиотской улыбкой и взглядом стремительно нараставшую радость внутри. Пилад внимательно смотрел на меня и, как ни странно, не улыбался в ответ.

– Софи, девочка, я не хочу, чтобы вышло как-то так, что я надавил на тебя или подтолкнул, реализуя собственные несбывшиеся амбиции, – наконец забормотал он своим низким бархатистым голосом и стал чем-то ерзать по непрерывно сейчас меняющей цвет столешнице.

– Что? – недоуменно захлопала глазами.

– Да не что! – нервно махнул рукой Пилад. – Если это не твое – откажись! Я пойму, и твои родители бы поняли!

– Да ты в своем уме?! – не сдержавшись, почти закричала я и, не в силах уместить радость, раскинула руки. – Я лечу! Я ле-е-ечу-у-у!!

– Госпожа Старостина, просыпайтесь, мы прибыли! – безликий голос андроида постепенно пробрался в мое сознание, и я распахнула глаза, бездумно уставившись в серое лицо с приятными, но неподвижными чертами.

– Лунная карантинная станция! – оповестил робот, до меня пусть и с опозданием дошло, и я разочарованно застонала.

– Ну нет, что же не везет-то так! – проныла я, поднимаясь.

– У Вас есть жалобы на самочувствие? – тут же заученно прореагировала умная машина. – Мне вызвать медблок?

– Нет, со мной все прекрасно в физическом плане! – отмахнулась я, ощущая, однако, легкую тошноту, будто в мой желудок поместили шарик с воздухом, что, впрочем, при данных обстоятельствах было совершенно нормально.

Просто, загружаясь в лунный чартер, я с нетерпением ждала того момента, когда мы будем на подлете, чтобы полюбоваться на «Ковчег» во всей красе снаружи. Следующая такая возможность-то будет уже только по прилете на место, когда начнется высадка на Kepler-754. А это только через шесть лет, которые я проведу, изучая корабль исключительно изнутри. Из-за погружения в стазис каждые полгода для меня они превратятся в три, но все же. В последние сутки на Земле оказалось необходимо сделать столько всего и сразу, что о сне пришлось забыть. Но теперь все закончено. Все мои связи с родной планетой, можно сказать, прерваны, и я такая же космическая странница, как и Титар. И это… охренительно здорово! Конечно, это вроде как было глупо в моем возрасте продолжать завидовать старшему брату, особенно учитывая, что и выбора особого в образе жизни и профессии у него не было, но ничего поделать с укоренившимся с самого детства чувством я не могла. Титар всегда для всех был героем, бесстрашным космическим путешественником, загадочным звездным капитаном-одиночкой, совершающим все новые и новые открытия, которые у всех на слуху. А я? Мои достижения сугубо прикладные и чрезвычайно мелкие. В прямом смысле. Новые разновидности бактерий, синтезирующие супербелок, идеально подходящий для питания в экстремальных условиях, в том числе и во время длительных космических перелетов. Бионическая пленка, опять же бактериального происхождения, которая теперь позволит всем погруженным в стазис на «Ковчеге» и всех других кораблях дальнего следования переносить его намного легче и приступать к работе спустя сутки после пробуждения, вместо пяти дней, уходивших раньше на реабилитацию. Ранозаживляющие и противоожоговые эмульсии, ускоряющие естественную регенерацию в разы и не требующие предварительного обеззараживая повреждений. Кто об этом слышал где-то кроме узкого круга моих же коллег? И нет, я не жалуюсь, наоборот. Просто раньше выходило, я создаю то, что никогда не случится проверить на себе и усовершенствовать, если понадобится, а теперь у меня такая возможность появилась. И разве можно хотеть еще чего-то большего?