Моцарт. Посланец из иного мира - стр. 75
Незваный гость произнес хрипловатым голосом:
– Ты собрался на себе испытать, как взаимосвязаны свет и тьма.
Идея заслуживает внимания, но опыт, который ты намереваешься произвести, слишком опасен. Он гораздо опаснее, чем это может представить твое жалкое воображение. Так пусть же ларцы остаются запертыми, а тайны умрут с теми, кто дал им жизнь!
Вот и все, что я запомнил. Несколько часов спустя я пробудился и мог бы счесть виденное и слышанное сном, если бы не странная вещь: палас оказался прожженным в том самом месте, над которым висел в воздухе мой ночной гость. Выгоревшее пятно имело узнаваемую форму пентаграммы.
Именно это обстоятельство заставило меня спланировать свои действия следующим образом: срочно достать материалы, переданные мне Верой Лурье и взяться за них вплотную.
«Волшебная флейта»
«Для публики, не знающей определенных таинств и не способной заглянуть сквозь плотный покров аллегории, «Волшебная флейта» какого-либо интереса представлять не может…»
Проф. Й. Й. Энгелъ королю Фридриху Вильгельму II Прусскому, Берлин, 8 марта 1792 года
Летом 1790 года Моцарт взялся за сочинение музыки к опере «Волшебная флейта», произведению, над которым пришлось поломать голову не одному десятку просвещённых умов. Об этом известно из его письма Констанции от 3 июля 1790 года: «Прошу тебя, скажи Зюсмайру, этому простофиле, пусть он вышлет мне мою часть с первого акта, с интродукции до финала, чтобы мне начать инструментовку».
Пожалуй, самое проникновенное и проницательное суждение о либретто «Волшебной флейты» принадлежит великому Иоганну Вольфгангу фон Гёте. Сей посвящённый олимпиец, в своей беседе с секретарем Эккерманом 25 января 1827 года сказал:
«Лишь бы основной массе зрителей доставило удовольствие очевидное, а от посвящённых не укроется высший смысл, как это происходит, например, с „Волшебной флейтой» и множеством других вещей».
Конец ознакомительного фрагмента.