Моцарт. Посланец из иного мира - стр. 19
Вера Сергеевна умолкла, задумалась, а потом тихо пробормотала, будто говоря, сама с собой:
– Именно, так оно и было.
Я ловил каждое слово Лурье, потрясённый тем, насколько точно она пересказывала мой сон. Откуда она знала такие подробности? Ведь никому на свете я ни словом не обмолвился о тех сновидениях, которые привиделись мне! А самое главное, что люди чувствовали и думали в этой конкретной ситуации.
Монотонный, металлический голос Лурье вещал дальше:
– … Ты испугался – нет, не Моцарта, тебя ошеломил тот реализм происходящего, который уже не казался сном. Да, человек не в силах вынести всю эту мощь, сияющий свет и красоту явления, – всё, что пришло к нам нежданно и негаданно в сновидениях…
Ты зажмурился, зажал уши ладонями, чтобы ничего не видеть и не слышать. Мы так делаем а детстве, будучи маленькими…
Она поправила непокорную льняную прядь своих волос, то и дело ниспадавшую на правую часть лица и закрывавшую глаз.
Затем повернулась к окну и внимательно посмотрела на улицу.
У меня создалось впечатление, будто она кого-то ждала и даже немного нервничала.
Она вновь посмотрела на меня…
Меня шокировало нечеловеческое ясновидение Веры Лурье, которое поразило меня так, что состояние потрясенности не проходило.
Но вот лицо её потеплело, а на глазах навернулись слезы. Похоже, у баронессы были какие-то резоны относиться ко мне с состраданием, даже по матерински жалеть.
Она опять откинула непослушную прядь назад и продолжила своё повествование:
– Но вот кульминация в твоих сновидениях прошла, залы дворца окрасились в естественные тона. Ты открыл глаза – наступило пробуждение. Всё! Ну, говори же: так и было? Или я что-то запамятовала?..
На минуту задумался: когда же он мне снился, этот странный сон? Ах, да! В один из дней или ночей этого безвременья, когда я остро переживал свой развод с женой, мне приснился этот странный сон в ярких красках. Кажется, накануне я ходил на «Амадеуса» Милоша Формана. Он пронял насквозь и даже глубже, потряс до слёз.
… Слушая графиню, я многозначительно молчал.
– Не принимай близко к сердцу, друг мой, – сказала Вера Сергеевна, склонившись в мою сторону.
И тут она неожиданно взяла мою руку в свои ладони – они были прохладными и гладкими, как у ребенка; мои же источали жар и были потными. Погладила меня по голове, точно мальчика, она проговорила обыденным тоном:
– Запомни: когда встретишься с подобным в следующий раз, ты легко выдержишь все испытания.
Лурье вновь сменила тему разговора, и к ней вернулся обычный её тембр:
– Сударь, вы привезли мне русские лекарства. Ваша презентация подразумевает мой ответный ход, и мы с вами поступим согласно ритуалу, принятому в Европе. Теперь моя очередь вручать вам подарок.