Мобилизационная стратегия хозяйственного освоения Сибири. Программы и практики советского периода (1920-1980-е гг.) - стр. 45
Однако уже весной 1929 г. подобные «перегибы» перешли в ранг официальной государственной политики. 20 марта Политбюро ЦК ВКП(б) обязало органы управления Урала, Казахстана и Сибири, произвести повсеместное распределение поселенных планов хлебосдачи между дворохозяйствами, сделав выполнение разверстанных заданий обязательным[59]. При этом подворную разверстку следовало выдавать за инициативу сельской общественности (бедняцких собраний, партийно-советского актива). Основы предлагаемого метода хлебозаготовок были разработаны и впервые применены на Урале. Участие в выработке его идеологии принял Л. М. Каганович. Сибкрайком ВКП(б) дополнил данный метод эффективным инструментарием, необходимым для его реализации[60].
В начале мая получивший название «урало-сибирского» метод заготовок распространили на другие хлебопроизводящие регионы СССР. А летом он был законодательно оформлен и признан основным методом проведения хлебозаготовок[61].
В соответствии с принципами организации хлебосдачи по «урало-сибирскому» методу решение о взятии селом обязательств по выполнению разверстанного на него заготовительного задания принималось на общем собрании жителей, имеющих избирательные права, простым большинством голосов («бедняцко-середняцкое большинство»), после чего избранная там же комиссия содействия хлебозаготовкам определяла объемы зерна, обязательные для сдачи зажиточными хозяйствами. При этом разверстываемые на них задания, получившие название «твердых», должны были равняться всем выявленным в этих хозяйствах «товарным излишкам» и в совокупности составлять большую часть поселенного плана. Оставшаяся часть плана распределялась между остальными селянами (прежде всего середняками) «в порядке самообязательства». Проведенная таким образом подворная раскладка утверждалась сначала «бедняцко-середняцким большинством» сельского схода, а затем сельсоветом, приобретая тем самым официальный статус задания, имеющего «общегосударственное значение». А неисполнение «общегосударственных заданий» преследовалось по ст. 61 УК РСФСР: от налагаемого в административном порядке штрафа, кратного размеру невыполненного задания, до тюремного заключения и даже выселения с постоянного места жительства в случае группового отказа или «активного сопротивления органам власти». Впрочем, последнее могло подпадать под юрисдикцию ст. 58 УК РСФСР, предусматривающей наказание за «контрреволюционные преступления» и достаточно часто применяемой карательными органами в отношении «саботажников» хлебосдачи.
Заготовительная политика советского государства в конце 1920-х гг., в первую очередь, была направлена на экономическое удушение зажиточных хозяйств. Однако заготовки были разорительными не только для кулаков, но и для других крестьян. Сдача зерна по государственным закупочным ценам прибыли не приносила, а иногда даже не покрывала производственные издержки. Неэквивалентность обмена подрывала у крестьян стимулы к расширению хозяйства. Более того, под давлением властей сельские жители были вынуждены наряду с прибавочным вывозить на заготовительные пункты и значительную часть необходимого продукта. Сверхнормативное изъятие хлеба оборачивалось ухудшением продовольственного обеспечения деревни. Нехватка продовольствия как результат централизованных заготовок стала ощущаться в сельской местности ряда районов Сибири уже летом 1928 г. В конце же 1929 г. на пороге голода стояли целые округа.