МНВ - стр. 2
II
Задумавшись о мрачном, я едва не влетел в угол чугунной ограды, за которой в маленьком парке высился желто-розовый особняк нашего института. Вывернув руль в последний момент, я подъехал к растворенным воротам. Дом строился в начале прошлого века для семьи процветающего адвоката: кто мог знать, чем однажды начинят трехэтажку с лепными карнизами, островерхою башенкой на черепичной крыше и выпуклыми эркерами?..
Пробежав под липами и одолев четыре ступени перед входом, я приложил пальцы к сенсорной пластине на резных, с витражами дубовых дверях. Охранник в вестибюле приветствовал меня, взяв под козырек. Делом минуты было взбежать по ковровой лестнице на второй этаж и войти в машинный зал.
В большой комнате, ранее, очевидно, служившей для балов, а теперь обшитой звуконепроницаемыми панелями, загроможденной мониторами и другой аппаратурой на столах и стендах, возился старина Герхард в окружении пяти-шести сотрудников из разных отделов. Люди все были солидные, включая старейшую из наших лаборанток, широкоплечую, мужиковатую Еву Чонску. Молодежи о сегодняшнем эксперименте вообще не полагалось знать. Вся эта компания отлаживала кресло на помосте, почему-то называемое у нас «нюрнбергскою девой» (было такое средневековое орудие пыток). Пахло горелою резиной, канифолью и растворимым кофе. За руку со мной поздоровался один Герхард, остальные отделались приветственными жестами или даже не обернулись. А между прочим, эксперимент предстоял не рядовой; можно сказать, вершина лестницы, по ступеням которой много лет поднимался наш институт. Если результаты будут достойны внимания, мы повторим опыт в присутствии высокого начальства. Может быть, нам увеличат содержание на следующий год, и даже очень увеличат: насколько я знаю, учреждение под скромною вывеской «Институт экономических прогнозов» финансирует даже оборона…
Сначала меня простукал и прослушал доктор Кнорре из нашего медотдела, воткнул в предплечье тонкую иглу экспресс-анализатора и с минуту смотрел на экран. Последовал милостивый докторский кивок. Я был годен.
– Ну, садись, путешественник, – сказал Герхард, не отклеивая окурка от угла губ. Если бы даже сейчас стояли рядом наши парламентарии в отменных костюмах и генералы в парадной форме, он и не подумал бы сменить на что-нибудь иное свою мятую рубаху, еле заправленную в брюки с подтяжками, смахнуть пепел с колен и пригладить чем-либо иным, кроме послюненной ладони, редкие седеющие волосы. Галстук на научном руководителе института болтался, будто колокольчик у козла – вожака бараньего стада.