Размер шрифта
-
+

Многоточие - стр. 4


Откуда-то черпались скрытые силы. Неожиданно нахлынуло желание послать всех. Саша написал заявление и прозванивал вакансии в сфере рекламы и маркетинга, соглашаясь на стартовые позиции «ассистента» или «помощника». Прошёл собеседование в транспортной компании. С нее и начался новый виток карьеры. Бывшие коллеги крутили пальцами у виска: дурачок, отказался от хлебной должности в продажах, ковырял бы в носу, да кредитовал юридические лица, но Немов устал от однообразия. Деньги уже ничего не решали.

В солнечный июльский день он мотался с водителем по разгрузочным площадкам, делал фотоотчеты баннеров и световых коробов (что-то поправить, что-то заменить, где-то добавить навигации). На обед заехали в столовую на Кантемировской, а на обратном пути попали в глухую пробку. Черный джип протаранил легковушку: из-за аварии движение застопорилось. Саша попрощался с водителем, спустился в метро, на Комсомольской пересел на электричку и поехал домой.

На «Москве-3» в вагон зашел кучерявый цыганенок с гитарой. Цыган был натуральным, как из картины про неуловимых мстителей. Вылитый Яшка, если присмотреться, разве что красной рубашки не хватало: вместо нее футболка с принтом. Цыган поздоровался, поклонился, перебросил гитару со спины на руки и запел. Слова знакомые, Саша слышал песню в детстве, но расслушал только сейчас: слова цепляли за живое.

«Здравствуй, чужая милая, – распевал «Яшка». – Та, что была моей. Как же мне не любить тебя до самых последних дней»…

Припев цыганенок переделал, и вместо «дочки твоей глаза» пел по-своему. Получалось: «Прошлое не воротится, и не поможет слеза, поцеловать мне хочется карие твои глаза». Немова будто кипятком ошпарили. Он внимал кучерявому певцу, как народ – пророку. Опомнился, когда гитара замолкла, пошарил в карманах, но мелочи не оказалось, и он отдал цыгану сто рублей. Тот удивился, поблагодарил.

На каждой станции Немов переходил в следующий вагон и слушал песню заново. Цыган не халтурил, выкладывался на полную. Саша грустил. Цыган дергал за ностальгические струны, вроде как не на гитаре играл, а на Сашиных чувствах. Истинный Карлос Сантана…


– Ты исчезла тогда, как сквозь землю, – сказал Немов. – Я думал, навсегда.

– Так вышло. Обстоятельства. Не обижайся.

– Да я понятливый. Не надо объясняться.

– Развод, все дела, да и вообще…

Саша сменил тему. Спросил про ребенка, какие кружки посещает.

– Хоккеист растет, – ответила Аня.

«Зачем ты пришел к ней, Немов? Кой черт тебя сюда понес, скажи мне. Ты ступил на опасные земли, где не прощают ошибок. Здесь пустошь, здесь никто не ждет тебя. Точкина ясна и лучезарна. Держится уверенно. Не будет как раньше плакаться в твою жилетку, вообще ни слезинки не прольет. Нечего тебе тут ловить, Немов. Вали на встречу и не отвлекай Аню от работы. Сколько сотрудников уже стучали в дверь и приносили то бумаги на подпись, то какие-то списки, то конверты с синими печатями, а ты тут расселся. Врываешься в привычный ритм, мешаешься, обниматься лезешь. Поди прочь, Саша. Не любит она тебя. Не любит и никогда не любила. Гуляй на все четыре стороны! Не тешь себя надеждами».

Страница 4