Многоликий Янус (часть 2) - стр. 2
В ответ, я услышал несколько слов, сказанных свистящим шепотом, но значения которых, не разобрал. Хотя, ненависть, горевшая в глазах Авроры, говорила сама за себя.
К счастью, представление, учиненное моей молодой женой, подходило к концу. Люди, тихо переговариваясь и качая головами, постепенно расходились по своим рабочим местам. Снова послышался привычный и успокаивающий стук молотка по наковальне и ржание лошадей в конюшне. Все так же кудахтали куры, выискивая в придорожной пыли чего повкуснее и мычала буренка, напоминавшая, что ее давно пора доить.
Я вытер рукавом пот со лба, и посмотрел на притихшую девушку. Она стояла, уперев руки в боки и молча, гипнотизировала меня взглядом.
- А ну, немедленно отвези меня назад, к отцу! – припечатала она.
- А если не отвезу? – устало спросил я, мечтая как можно скорее смыть с себя дорожную пыль.
- Сама уеду! Я ни минуты не останусь в этом…, - девушка презрительно оглядывала усадьбу, стараясь подобрать более подходящее к ней, название. – В этом клоповнике!
- Ну–ну, - устало ответил я. – Вот твой сундук, вот дорога, топай! – Я махнул рукой в сторону замка графа Саяна и, не оглядываясь, пошел в дом.
- Почему, топай? – взвизгнула Аврора, - а где карета?
- Домой уехала, к графине Овердрайв. У меня нет своей кареты. – Не оборачиваясь, ответил я, поднимаясь по ступеням на крыльцо.
- Как это, нет? – пораженно выдохнула девушка. – Как это у князя и нет, кареты?
Я пожал плечами и обернулся. – Да так и нет. Ни к чему она мне была. Мне и в седле путешествовать вполне удобно. Так ты идешь в дом?
- В дом, - пробормотала девушка, словно пробуя это слово на вкус. – Ну, ладно, пойдем! Но завтра, я хоть на телеге, но вернусь к отцу!
- Да, пожалуйста! – легко согласился я, открывая перед Авророй, дверь. – Только ведь люди не поверят, что сама ушла. Будут судачить, что не чистой тебя взял муж, вот и выгнал. – Сказал я, по сути, применив грязный прием. Но, так или иначе, мои слова не были лишены логики. С большой долей вероятности, так бы и стали говорить.
И, о чудо! Впервые, Аврора промолчала, не ответив своей обычной колкостью. Понурившись и приподнимая руками подол светлой юбки, она вошла в дом и, остановившись посередине темной прихожей, принялась оглядываться. Я не торопил ее, невольно пытаясь чужими глазами, увидеть то, что сейчас видела она.
Зрелище, надо сказать, было поистине удручающее. Темный холл, с четырьмя узкими, практически не дающими света, окнами. Дощатый пол, давно не знавший краски, был местами стерт до блеска, а местами, ощетинившийся свежими сколами, смотрелся довольно убого.