Многогранники - стр. 27
Дядя сидел на кухне и пил кофе, будто ничего не произошло. Перед ним была развернута газета с кроссвордом, а рядом лежал мобильный, светящийся беззвучным сигналом вызова. С экрана улыбался Лев Крестовский.
– То, что должно появиться у человека, достигшего совершеннолетия, – объявил Сергей, вглядываясь в газету. – Четырнадцать букв. Первая «о», вторая «т».
– Такое в кроссвордах не печатают, – сказал Димка и, пройдя мимо большого обеденного стола, достал из холодильника минералку. Сделав глоток, он посмотрел на сидевшего теперь к нему спиной Сергея. – Ответственность.
– Угадал, – ответил тот и что-то вписал в газету.
Телефон продолжал беззвучно светиться входящим вызовом.
– Ты так на дядю Лёву орал, что я тебя прямо зауважал, – бухнул Димка.
– А до этого типа не уважал? – тут же откликнулся Сергей и снова что-то вписал в газету.
Димка промолчал, потому что благодарить дядю за то, что тот из-за него на кого-то наорал, и не просто на кого-то там, а на самого Крестовского, было тупо. Да и не смог бы он выразить это словами. У него всегда какая-то ерунда из слов выходила. Во всяком случае, Сергей его никогда не понимал.
– Завтракать будешь? – спросил Сергей.
При мысли о завтраке отступившая было тошнота напомнила о себе.
– Не. Чё-то я как-то сыт.
– Ну и круто, – хлопнул по столу газетой Сергей, потом посмотрел на мобильник и выключил его совсем. – У тебя десять минут на сборы, – объявил дядя и вышел из кухни, оставив на столе безжизненный телефон.
– На какие сборы? – заорал ему вслед Димка, и голова тут же взорвалась болью.
Сергей не ответил, Димка же решил, что сейчас главное – найти таблетку от головной боли, все остальное – потом.
Через десять минут он тихо сидел в своей комнате и ждал, когда подействует аспирин, гадая, куда он должен был собраться. Сергей дал ему дополнительные пять минут, а потом вошел в комнату, предварительно громко стукнув по косяку. Димка поморщился.
– Ты идешь так? – невозмутимо уточнил Сергей, кивая на Димкины домашние шорты и голый торс.
– Я ваще никуда не иду, – на всякий случай огрызнулся Димка, хотя ему все еще было стыдно.
– Сегодня девятое, – Сергей пока проявлял терпение и даже подобие сочувствия его состоянию: говорил вполголоса.
– И? – попробовал побузить Димка, хотя уже понял, что это бесполезно.
Лялькин психолог обязал его и Сергея устраивать семейные выходы не реже раза в месяц, чтобы выдергивать сестру из виртуальной реальности и возвращать в мир живых людей. Димка тогда решил, что идея тухлая, потому что заставить пятнадцатилетнего подростка что-то делать против воли невозможно, но Сергей был непреклонен. Иногда он умел так вынести мозги, что в конце концов даже социофоб Лялька согласилась на два дня в месяц и сама определила даты: девятое и двадцать девятое. Видимо, чтобы соскакивать с одной обязаловки в феврале. В этот раз они собирались в кино и пиццерию, и Димка заранее страдал, понимая, что его башка в кинотеатре просто треснет.