Многогранники - стр. 11
Димка прерывисто дышал ей в шею, будто старался сдержать слезы, и Маша чувствовала, как ее накрывает невыносимым сочувствием. У нее были мама и папа. У Димки же – только память.
Вдруг кто-то резко навалился на Машино плечо, и Димка, потеряв равновесие, начал заваливаться назад, увлекая Машу за собой. Однако не успела она толком испугаться, как этот кто-то обхватил их обоих за плечи и втащил обратно на палубу. Нога на дурацком каблуке подвернулась, и, если бы ее не держали сразу две пары рук, Маша точно упала бы.
Выпрямившись, Маша оглянулась на того, кто держал их мертвой хваткой. Лев Крестовский кривил губы в улыбке, но в его глазах притаился испуг.
– Димыч, у меня послание от Петра Васильевича. Он настоятельно просил не марать палубу ничьими мозгами.
– И не собирался, – буркнул Димка, отворачиваясь, но Маша успела увидеть, что щеки его блестят.
– А, ну он, значит, понял неправильно. В наше-то время с девушками так экстремально не обнимались, сам понимаешь. Отстали мы от вас, горячих парней.
Крестовский говорил весело, но Димкино плечо не отпускал.
– Дядь Лёв, да отпустите вы. Не прыгну я. Я ж не идиот.
– Ну и славно, что не идиот. Пойдем в каюты спустимся. Отдохнешь, в себя придешь.
– Да в себе я! – Димка вывернулся из-под руки Крестовского и направился к лестнице, ведущей в салон.
Маша медленно выдохнула и потерла лицо ладонями, чувствуя, что ее начинает запоздало колотить от испуга.
– Сложный тебе мальчик достался, – проговорил Крестовский, глядя вслед Димке. – Три года, а все никак…
Достав пачку сигарет, он открыл ее и протянул Маше. Та помотала головой и обхватила себя за плечи. Она не знала, как теперь быть с Димкой. Подозревала, что у его срывов должна быть причина, знала, что он встречается с психологом, но в душу никогда не лезла, а вот сегодня вдруг поняла, что зря она была так нелюбопытна. Может быть, смогла бы что-то сделать, и Димку так не корежило бы сейчас.
Лев затянулся и, отвернувшись к борту, оперся на него локтями. На Машу он больше не смотрел, и Маша решила оставить его в одиночестве.
В салоне было шумно. Звенела посуда, играла музыка, кто-то танцевал. Димка держал в руках пока еще закрытую банку с пивом и смеялся над словами Шиловой. Маша не стала подходить. Прислонившись к стене, она прикрыла глаза.
Кто-то легонько коснулся ее плеча, и Маша, вздрогнув, открыла глаза, чтобы встретиться взглядом с возвышавшимся над ней Романом Крестовским. Он выглядел обеспокоенным.
– Волков в норме? – спросил он, наклонившись к ней, чтобы быть услышанным.
Маша честно пожала плечами. Она вправду не знала, в норме ли Димка, справился ли он с собой или только делает вид. Крестовский кивнул и отправился на зов Шиловой. При его приближении Димка ретировался, однако направился не к Маше, а к одной из подружек Шиловой, по пути открывая банку с пивом. Маша подумала, что вскоре начнется «веселье», и не ошиблась.