Многогранник - стр. 15
Амос думал, что умрёт от бессмысленного пребывания на чужом ему празднике, но как только пробило два часа, гости стали собираться домой, и он оживленно, быстрым шагом подходил к каждой семье и прощался с ними. После того, как все уехали, двери закрылись, столы были убраны, придворные разошлись по комнатам, а родители остались разговаривать в кабинете, мальчик, испытывая невыносимую усталость, наибыстрейшим образом оказался в своей кровати, предварительно убрав вечерний костюм и лакированные туфли в гардеробную. Он уже не желал, да и не мог о чем-либо думать; глубоко в его подсознании совершались сны, красочные и непостижимые для других. Может быть, ему мерещился прошедший или будущий день, может, он видел, как необъятные планеты сходят с орбит и, сжимаясь, превращаются в звездную пыль, а, может, он просто сидел на качели и был счастлив. Неизвестно, и никогда не станет известно: сновидения имеют необычную способность теряться время от времени.
– Bonjour monsieur, пора в школу, – полностью открыв шторы и пропустив солнечный свет в комнату, сказала улыбающаяся чему-то несущественному немолодая служанка.
–Bonjour, Мадлен, который час? – спросил, ещё не проснувшись, Амос.
–Ну как же, милок? – Мадлен часто называла своего юного господина «милок», особенно когда желала сказать будто: «Ну что ты, это ж все знают» – но чаще это было похоже на: «ну что ты какой забавный, я тебя точно поэтому и люблю». – Нынче уже десятый час – Ваши родители давно встали и беспокоятся, почему Вы все ещё не готовы, а Вы-то ещё и не встали. Хе-хе, – радостно и удивлённо проговорила она.
– Как десятый час? – Амос быстро вскочил с кровати. – Почему мой будильник вечно спит и не работает как нужно? – с заметным волнением и негодованием мальчик посмотрел на едва проснувшегося семикрылого попугая с мармеладом вместо перьев, махнул рукой и побежал в гардеробную. – Мадлен, где моя форма? – занервничал он.
–Точно не там, она давно весит вся здесь, идите сюда, – пояснила служанка.
–О, точно, почему я её не заметил? Но что ж, давай – я надену её.
В течении получаса Амос летал по комнате, надевая серые брюки, серый жилет, белую, накрахмаленную рубашку с мелкими звёздочками на воротничке, серый с чёрными звёздами пиджак и чёрные туфли. Ничем так не любовалась Мадлен, как его ровными подстриженными волосами, которые были приглажены назад, и его ярко-голубыми глазами, что так живо бегали по комнате в поисках бабочки.
–Ну где же она, Мадлен? – волновался Амос.
–Да вот же, прямо перед вами, на столе, – качая головой, отвечала Мадлен.