Многоэтажка. Повести и рассказы о любви - стр. 4
Не разгибаясь, она продолжила собирать воду с пола. Только постаралась прижать меня ягодицами к той части стенки внутри ванной комнаты, которая оказала ближе и удобнее всего. Слегка выпрямилась, отжала тряпку в таз, ослабив в этот момент давление на меня, потом снова нагнулась и сильно прижала меня всей поверхностью своей промежности к стене спиной. Собрала воду, опять выпрямилась, приотпустила, опять нагнулась и прижала. Я принял эту игру и стал ей в момент ослабления делать несколько порывистых поступательных движений, словно мелкими толчками отталкивая от стены вперед.
Так длилось некоторое время, пока я не заметил, что пол под нами стал практически сухой, так активно она собирала воду. Когда и она это заметила, то вновь пригнулась к полу еще ниже, еще сильнее прижала меня к стене и, приподняв по очереди обе ноги, сняла с себя трусы. Ну, конечно, их ведь тоже надо отжать.
Когда она потянулась, чтобы повесить отжатые трусы над ванной на веревку, я выскользнул из ее тела, но далеко не ушел. Она догнала меня, мужика со спущенными трусами, в коридоре, повалила на пол на спину и оседлала. Наши органы соединились вновь, как родные, и сочно часто зачавкали в стремительной скачке к удовольствию. Первой кончила Галина. Она сильно забилась на мне с крепко сжатыми глазами, сотрясая и словно массируя мой член своим влагалищем. Потом немного приоткрыла глаза, улыбнулась и сделала несколько сильных встречных толчков, от которых кончил и я.
Мы сидели голые на кухне за столом, и я открыто любовался ее телом. Хорошо поставленная грудь, несколько полноватая, но стоячая, гладкая, с коричневыми большими сосками, смотрящими в разные стороны под углом. Растрепанные волосы, блестящая влажная кожа, широкая довольная улыбка…
– Ты хоть Саньке не говори, что между нами произошло, – сказала она после первой чашки чая.
– Так я ее и не знаю. Да и зачем мне болтать такие подробности?…
– Ну, не знаю, может быть ты извращенец, и побежишь кому-то рассказывать подробности…
– Не буду, не буду. Более того, я постараюсь в ближайшее время залить смолой щели… – но не успел договорить, увидев ее хитрую улыбку.
– А может быть не надо? – с хитрющим выражением лица спросила она.
– Как скажешь, но в другой раз вдруг придется в твое отсутствие прибежать твоей Саньке или мужу?
– Муж уже не прибежит. Он и ранее не прибежал бы, – колясочник. А несколько месяцев назад он умер.
– Прости, я не знал. И прими мои соболезнования.
– Ничего страшного, ты на самом деле не мог этого знать. Он умер в больнице, сюда я его не привозила, а сразу отвезла на родину. Там похоронили вместе с родственниками на их семейном кладбище. А соболезнования… Ну словом, принимаю, – и как-то грустно улыбнулась мне.