Многочисленные Катерины - стр. 17

Ничего остроумного в голову не пришло.

– Тебе надо начать учебу в этом году. Не можешь же ты вечно откладывать. Не обязательно записываться прямо сейчас, крайний срок – пятнадцатого июля. (Колин справился об этом в Интернете.)

– Да, откладывать вечно я и правда не могу. Не хочу повторяться, но ты, наверное, не понял: я люблю тупо смотреть телик и толстеть. Это и есть дело моей жизни, Одинец. И знаешь, почему я люблю путешествия, чувак? Это тоже безделие, но под видом активности. И вообще, мой папа университетов не кончал, а у него денег куры не клюют.

«А зачем курам клевать деньги?» – машинально подумал Колин, но вслух сказал:

– Твой папа не сидит сложа руки. Он работает по сто часов в неделю.

– Ну да. Спасибо папе – благодаря ему мне не нужно ни работать, ни учиться.

Колин пожал плечами. Он не понимал друга. Зачем вообще жить, если хотя бы не попытаться сделать что-нибудь выдающееся? Как странно – верить в то, что Бог, он же Аллах, даровал тебе жизнь, и всю эту жизнь посвятить тому, чтобы пялиться в телевизор.

Потом Колин подумал о том, что он, рискнувший отправиться в путешествие, чтобы избавиться от мыслей о девятнадцатой Катерине, бросившей его, и сейчас шагающий по южному Теннесси, направляясь к могиле эрцгерцога, которого застрелили в Сараеве, вряд ли имеет право считать что-либо странным.

Он стал искать анаграмму для слов «что-либо странное» – от боли ноет… – и вдруг на самом деле взвыл от боли, споткнувшись о кротовую нору. Он даже не успел вытянуть руки, чтобы смягчить падение, – просто повалился вперед, будто ему выстрелили в спину.

Первыми о землю ударились его очки. Затем – лоб, и конечно, его тут же вспорол маленький острый камешек.

– Ой! – вскрикнул Колин.

– Черт! – бросился к нему Гассан.

Когда Колин открыл глаза, он увидел мутные силуэты Гассана и Линдси. От девочки сильно пахло фруктовыми духами. Колин вспомнил, как они называются, – «Curve». Однажды он подарил их Катерине XVII, но ей они не понравились[17].

– Кровь течет, да? – спросил Колин.

– Хлещет, как из поросенка, – сказала Линдси. – Не шевелись.

Она повернулась к Гассану и попросила:

– Дай футболку.

Но Гассан затряс головой. Наверное, из-за сисек, решил Колин.

– Надави вот сюда, – показала девочка на лоб Колина, но Гассан продолжал трясти головой.

Тогда Линдси сказала:

– Ну ладно. – И она сняла блузку.

Колин прищурился, но, кроме мутных пятен, все равно ничего не смог разглядеть.

– Думаю, с этим лучше повременить до второго свидания, – сказал он.

– Извращенец! – возмущенно фыркнула она, но по голосу Колин догадался, что она улыбается.