Много шума из ничего. Перевод Юрия Лифшица - стр. 8

(Уходят.)

Зал в доме Леонато.

Входят ЛЕОНАТО, АНТОНИО, ГЕРО, БЕАТРИЧЕ и ДРУГИЕ.

ЛЕОНАТО. Кажется, графа Джона за столом не было.

АНТОНИО. Я его тоже не видел.

БЕАТРИЧЕ. Терпеть не могу его кислую мину. Как взгляну на него – меня потом с час тошнит.

ГЕРО. В самом деле, очень мрачный господин.

БЕАТРИЧЕ. Из него и Бенедикта можно было бы слепить одного приличного мужчину: один стоит, как изваяние, – язык проглотил; другой не закрывает рта, как маменькин сынок.

ЛЕОНАТО. Значит, если красноречием синьора Бенедикта разбавить мрачность графа Джона…

БЕАТРИЧЕ. …да прибавить к этому стройную фигуру, изящную походку и тугой кошелек, – перед такими достоинствами, дядюшка, не устоит ни одна женщина, если только она окажется достаточно падкой на мужчин.

ЛЕОНАТО. Помяни мое слово, племянница, ты никогда не выйдешь замуж, если будешь так подкалывать своих женихов.

АНТОНИО. Точно: она бодлива, даже слишком.

БЕАТРИЧЕ. Бодлива или слишком бодлива? Это – разница. Ведь если, как утверждают, бодливой корове Бог рог не дает, то слишком бодливой, дядюшка, Бог может дать рогатого быка.

ЛЕОНАТО. Стало быть, либо ты будешь безрогой, либо твой муж рогачом?

БЕАТРИЧЕ. Выходит, так, если только Бог не отвадит от меня всех женихов, о чем я на коленях прошу Его перед сном и по пробуждении. Господи! избавь меня от мужа-бородача, и я – так и быть! – стану укрываться войлочным одеялом.

ЛЕОНАТО. Ты можешь подцепить и безбородого.

БЕАТРИЧЕ. А на кой он мне сдался? Горничная из такого все равно не выйдет, даже если напялить на него мое платье. Бородатый не юноша, безбородый не мужчина; юноша не муж мне, мужчине я не жена. По-моему, чем заводить своих детей, лучше, согласно пословице, проводить чужих в ад.

ЛЕОНАТО. Ты хочешь оказаться в аду?

БЕАТРИЧЕ. Никоим образом. Старый рогоносец по имени Дьявол меня и на порог не пустит. «Марш на небо, Беатриче, – скажет он мне, – марш на небо, нам тут девушки не нужны». И я, подкинув ему чужой выводок, упорхну к Святому Петру. Тот отведет меня к вечным холостякам, и мы устроим праздник вплоть до самого конца света.

АНТОНИО (ГЕРО). А ты, племянница, будешь слушаться отца?

БЕАТРИЧЕ. Еще бы! Сестрица сделает реверанс и скажет из чувства долга: «Воля ваша, батюшка!». Но если, сестра, жених тебе не понравится, советую перед реверансом сказать: «Воля моя, батюшка!».

ЛЕОНАТО. Говори, что хочешь, племянница, но в один прекрасный день я все же познакомлюсь с твоим мужем.

БЕАТРИЧЕ. Вполне возможно, если Господь Бог изготовит его не из глины. Бедные женщины! Нами руководит не что иное, как достославный прах земной. Мы полностью подотчетны шматку какого-то перегноя. Нет, дядя, это не для меня. Кроме того, все правнуки Адама – мои дальние родственники, а я против кровосмешения.