Много шума из косметички - стр. 20
– Ну, ты, это, малолетку несмышленую не изображай! – фыркнул проводник, как закипающий чайник. – Взрослая баба, должна все понимать! Ежели денег нету – всегда можно договориться! Ты мне это, сразу приглянулась…
– Что вы имеете в виду?! – возмущенно воскликнула Вера.
– Это самое и имею! – проводник вдавил ее в стенку и ухватил за грудь, надвинулся всем телом. – Дорога, это, длинная, так чтобы не скучать… да не ломайся ты, тебе самой понравится! Я, между прочим, не какой-нибудь имплантант… то есть имплантент…
Вера с ужасом смотрела на его налившиеся кровью глаза, на рыжие волоски, торчащие из ноздрей, на безобразную бородавку. Она чувствовала, что еще немного – и ее стошнит.
– Ой, кто это? – вскрикнула, показав на дверь купе.
Как ни странно, этот старый как мир и наивный прием сработал – проводник чуть отодвинулся, повернул голову и проговорил:
– Туалеты открою после Бобровска…
Вера, воспользовавшись его замешательством, вскочила, поднырнула под руку, дернула дверь купе и вылетела в коридор, а оттуда – в там-бур.
Навстречу ей двигался давешний прилизанный мужичок. Увидев Веру, он широко, фальшиво улыбнулся, продемонстрировав полный рот золотых зубов, и протянул:
– Каки-е люди! Что, надумала насчет вагона-ресторана, землячка? Водочки, того-сего…
Вера попятилась, но за спиной у нее уже вырос проводник.
– Вот он! – воскликнула девушка, показывая на прилизанного. – Вот кто у меня кошелек украл!
– Михалыч, – обиженно запричитал вор. – Ты, надеюсь, ей не веришь? Ты же меня сколько лет знаешь!
– А как же! – осклабился проводник, наступая на Веру. – Я тебя, Саквояж, с самого девяносто четвертого года знаю и имею насчет тебя исключительно хорошие отзывы. Только ты, Саквояж, поаккуратнее работай, чтобы не было касательно тебя этих… жалоб и предложений! Мне они, сам понимаешь, ни к чему!
Вера попыталась обойти проводника, но он прочно перегородил ей дорогу.
– Твоя правда, Михалыч! – погрустнел прилизанный. – Насчет жалоб и особенно предложений ты, как всегда, прав. Хотя одно предложение у меня все же имеется. Это ведь у нас сейчас будет двести четырнадцатый километр?
– Точно! – ухмыльнулся проводник. – Ты, Саквояж, эту дорогу изучил, как свои приблизительно пять пальцев. Вот что значит – опыт и практика!
– А на двести шестнадцатом путь идет на подъем, – рассудительно продолжил Саквояж.
– И опять в самую точку! – одобрил проводник. – Только, Саквояж, если ты чего задумал, я об этом знать не хочу. У меня, сам понимаешь, работа. И исключительно хорошие отзывы.
Он хотел добавить еще что-то, но в это время дверь тамбура открылась, и в нем появилась крупная широкоплечая тетка лет шестидесяти в розовом халате, с махровым полотенцем на плече.