Мнемоны. Продавцы памяти. Часть вторая. Таша - стр. 14

What I said was never what I meant.

And now you've seen my world in flames

My shadow songs, my deep regret…10

Вот уж верно – в самую точку, в самую нашу ситуёвину:

Перемены настигают тех, кто бесстрашен,

Но я – не она; а ты…

Ты никогда не был любителем правил.

То, что я говорила,

Никогда не было тем, что чувствовала я.

А теперь ты видишь – мир мой в огне.

Мои призрачные песни,

Мою печаль, мое сожаленье…11

– Таш, ты давно ела? – Перевёл я разговор. – Холодильник пустой.

– А, тебя только это интересует?

Я насторожился, предчувствуя нехороший разговор.

– Что ты имеешь в виду?

Её глаза вспыхнули.

– И куда же подевалась твоя прямота, Фил?

Никогда раньше она ни словом не упоминала Нику, и то, что она, та самая – истинная, так сказать, корневая причина нашего разрыва. И вот теперь я чувствовал: время пришло. Время расставить все точки над ё, i и всеми остальными буквами, где есть эти самые диэрезисы, умляуты и тремы.

– Нет, меня не только это интересует.

– Да, а что именно? – Слова так и сочились ядом.

– То, что ты не моешься, не стрижёшься, да и вообще выглядишь…

Я запнулся, подбирая слова.

– Отвратительно, да? Ты это хотел сказать?

– Нет, – я постарался успокоиться, – ты выглядишь больной. Когда ты в последний раз выходила на улицу?

Ха-ха-ха! Она рассмеялась жутким, визгливым смехом.

– Ах, Фил, Фил, Фил. Добрый, заботливый, Фил Торов. Могучий человек, готовый впрячься за любого, кто попросит, или просто по велению души. О ней ты тоже так заботишься?

Я видел – она на грани истерики. А в таком состоянии с ней бесполезно разговаривать, знаю, проходили, и не раз. Сейчас она ничего не услышит. Но всё же попробовал.

– Таш, ты прекрасно…

– Да, я прекрасно знаю – это из-за неё ты меня бросил. Я поняла, что ты уйдёшь, как рыба под лёд, как только увидела её.

Глаза Таши лихорадочно блестели, а по щекам текли слёзы. Она что, под наркотой? Не может быть! Таша всегда отчаянно боялась попасть под зависимость, неважно – никотиновую, алкогольную или под наркоманский баян. Боялась настолько, что ни разу в жизни не пробовала даже травки, покуривание которой было доброй традицией в компаниях, в которых мы частенько бывали.

– Дрянь!

– Таша! – Рявкнул я, выходя из себя. – Прекрати, Ника, она…

– Не ври, Фил. Ты же всегда был патологически честен. Зачем сейчас врать?

Я хрустнул костяшками. Она была тысячу раз права. Ника была причиной, всё остальное – следствием.

Я потянулся к её руке, чтобы посмотреть на вены. Но Таша отпрянула от меня и яростно выкрикнула:

– Ты думаешь, я колюсь? На, смотри. – Она вызывающе протянула мне руки. – На ногах не хочешь глянуть? Или между ног? Тебе же так нравилось туда смотреть?