Мне жаль тебя, или Океан остывших желаний - стр. 18
Но наверху, наверное, не услышали. Песня, которую Лиза слышала в поезде в исполнении своих попутчиков-студентов и Милы, продолжалась:
Мадлен, осознав, что ее не слышат или игнорируют, подошла к ящику с минералкой и, схватив бутылку, швырнула ее вверх. Правда, неудачно. Бутылка не долетела до лаза, упала на пол и, наколовшись на торчавший в доске гвоздь, лопнула.
Пение наверху продолжалось:
– И я так больше не могу! – крикнула Мадлен и, прицелившись, запустила еще одну бутылку.
В этот раз бутылка попала в крышку лаза и стукнулась так, что крышка даже чуть подскочила.
Пение утихло, послышался отборный мат, потом лаз открылся и в просвете показалось красное не то от солнца, не то от выпивки мужское лицо:
– Вы че там, ошалели?! – крикнул мужчина.
– Ты, краснорожий! Заткнись! Я ща круче тебя матом загну! – крикнула Мадлен. – Ты спуститься можешь? Разговор есть.
– Некогда нам с вами разговаривать. Говорите, что вам надо, – сказал краснорожий, разглядывая трюм.
– Эй, Витек, ты рожу свою туда не суй. А то еще покалечат! – послышался другой, хрипловатый и надтреснутый мужской голос.
– Так они, Гриня, эти бабы, весь корабль разнесут! – ответил краснорожий Витек.
– Михалыч сказал нам туда без него не сунуться. Надо Михалыча позвать, пусть он с ними сам разбирается, – заявил Гриня.
– Эй ты, как тебя там, Гриня! – крикнула Мадлен. – А кто он такой, что за шишка этот ваш Михалыч?!
– Кто-кто, конь в пальто… – буркнул Гриня. – Хозяин он. Ща позову, все узнаете.
– Подождите, вы скажите хоть, куда нас везут? – спросила Мадлен, стараясь сдержать эмоции.
– Я ж тебе говорю, щас Михалыч придет и все вам расскажет… – проговорил, не показываясь, Гриня.
– Слушайте, нам же все равно отсюда не сбежать, – продолжала Мадлен. – Тут одна совсем больная, туалета нет. Вы б хоть нам ведро какое спустили. Нет, два или лучше всего три ведра. Одно больной нужно дать. А то она под себя ходит…
– Да слышим… Аж сюда вонь шибает… – пожаловался Витек. – Но это тоже с Михалычем нужно обговорить. Без него мы ничем вам не поможем.