Мне уже не больно - стр. 52
Ночью я тихо пробралась к ней в спальню. Вдруг у Ланы жар, а помочь некому. Наклонилась над ней, хотела прикоснуться ко лбу рукой, но увидела, что она не спит. Лана скрутилась на кровати, укутываясь в одеяло, дрожа всем телом. Я не решилась дотронуться – страх что-то испортить был сильнее. Сходила к себе за одеялом и осторожно накрыла ее.
– Что не спишь? – шепотом спросила я, пытаясь не тревожить ее еще больше.
– Не спится, – ответила Лана так же тихо, но ее голос был полон усталости и раздражения.
– Хочешь, чтобы я что-то сделала? – предложила с готовностью, надеясь помочь хоть как-то.
Она долго не отвечала, а потом, чуть повернув голову, прошептала:
– Сделай доброе дело… Свали отсюда. Не заслоняй мне тут солнце, ладно?
– Какое еще солнце, ночь же. – пробормотала я.
– Просто свали уже!
Эти слова, холодные и отталкивающие, больно ударили по сердцу. Я молча кивнула, проглотив обиду, и ушла к себе, чувствуя, как тяжесть на душе только усилилась.
Утром Лана снова сидела на кухне, потягивая свой любимый крепкий кофе. После отъезда Наташи Артур здесь больше не появлялся, и мне это казалось странным. Жаль, Артур мог бы вправить Лане мозги и заставить ее нормально лечиться.
– Поешь. Я сделала бутерброды, – предложила я, надеясь хоть как-то помочь.
– Не хочу, – пробурчала она, отводя взгляд.
После очередного глотка кофе Лана вдруг резко прикрыла рот рукавом, как будто сдерживала рвотный позыв, и пулей вылетела из-за стола. Дверь туалета она не прикрыла, и я стояла рядом, слыша, как ее мучит рвота.
Внутри меня закралось странное подозрение: "А вдруг она беременна?"
Скоро шум воды в раковине дал понять, что Лана прополоскала рот и умылась.
Выходя из туалета, Лана криво, почти вымученно улыбнулась, прежде чем медленно направиться к себе. Весь день она курсировала из комнаты в уборную, и я слышала ее тяжелые шаги даже через стены своей спальни. Наконец, не выдержав напряжения, я решила выйти. Как раз вовремя. Лана, согнувшись пополам и держась за живот, снова скрылась за дверью туалета. Щелчка замка не последовало – ей явно было не до того.
Я осторожно приоткрыла дверь. Лана сидела на унитазе, бессильно откинувшись спиной к холодной стене. Вид у нее был жалкий: волосы слиплись от пота, и на лбу блестела испарина. Лицо исказилось в мучительной судороге, как будто каждая мышца сжалась от боли. Ее руки дрожали, судорожно сжимая рулон туалетной бумаги, будто это было последнее, за что она могла ухватиться.
– Какого ты сюда приперлась? – даже ее голос звучал слабо, как будто она потеряла последние силы.