Мне уже не больно - стр. 39
– Ну, как тебе? – Лана наслаждалась моей реакцией, явно предвкушая замешательство.
Я молча разглядывала эту картину. В голове проносились вопросы: «Зачем здесь такая кровать? Кто ее использует? И почему она такая странная?»
– Королевские замашки Феликса Александровича, – с явной иронией произнесла Лана, кивнув на роскошный балдахин. – Наверное, в детстве пересмотрел сказок про принцесс. Вся прислуга из-за этого подкалывает. Но ему, кажется, это нравится.
– А кто он вообще? – пробормотала я, пытаясь связать все это вместе: охрана, прислуга… и этот дурацкий балдахин. – И почему такая роскошь в его спальне, когда в доме все так аскетично?
Лана хмыкнула и откинула голову назад, посмотрев на меня с легкой насмешкой:
– Так и думала, что балдахин произведет на тебя больше всего впечатления, – рассмеялась она. – Слыхала про компанию "Авена"?
– Конечно, – ответила я, даже не раздумывая. "Авена" была на слуху у всех. Это крупнейшая корпорация, мечта для любого, кто хотел выбиться в люди. – Самая крутая компания в стране.
– Вот и Феликс Александрович там работает. Владеет долей, и не малой, – добавила Лана, и в ее голосе прозвучала смесь уважения и презрения.
– То есть, каждому сотруднику балдахин? – я попыталась сострить, указывая на эту нелепую роскошь, которая все еще казалась совершенно неуместной.
Лана неожиданно рассмеялась, искренне и весело, как будто я попала в точку. Теперь она казалась другой – не холодной и отчужденной, а почти… живой. В ее глазах загорелись искорки, а солнечные лучи, пробивавшиеся через окно, играли на ее волосах золотыми бликами.
– Ну, может, не каждому сотруднику, – с улыбкой отмахнулась она, – но Феликс явно любит чувствовать свой статус благодаря таким вот штучкам.
– Почему Лана? Ты же не кудрявая, – неожиданно спросила я, просто, чтобы прервать неловкую паузу.
Лана тут же перестала смеяться, ее лицо изменилось, будто смех и тепло просто стерли с него. Она бросила на меня холодный, задумчивый взгляд:
– Может, потому, что слишком часто приделывали хвост? – ее голос был тихим, но с ноткой горечи.
– Кто приделывал? Куда? – я не сразу поняла смысл ее слов, и, честно говоря, сама не ожидала, что продолжу разговор.
Но Лана тут же закрылась. Как будто между нами снова встала невидимая стена. Она напряглась, скрестив руки на груди, и с явным раздражением посмотрела на меня:
– Ты, оказывается, жутко приставучая, – отрезала она. – Пока ты сидела безвылазно в своей комнате, у меня было о тебе другое мнение. Пойдем завтракать, – добавила она уже без всяких эмоций, словно разговор был закончен и больше к нему возвращаться не стоит.