Мне уже не больно - стр. 32

Ледяные капли били по коже нещадно, пронизывая, словно маленькие иглы, но это было ничем по сравнению с той болью, что накатывала изнутри. Каждый раз, когда холодная вода касалась раны на запястье, ее пульсация усиливалась, но боль теперь уже не пугала. Она была словно частью этого ритуала.

Я опустила взгляд на розоватую воду, которая образовывала маленький водоворот у сливного отверстия. Кровь медленно стекала с запястья, смешиваясь с водой, и это зрелище захватило меня, как будто я смотрела фильм о своей жизни, где каждая капля – это мгновение моего существования, уходящее в никуда. Водоворот кружился все быстрее, унося с собой следы крови, а вместе с ними и части меня самой.

– Что ж ты творишь, а? – Лазарев появился так неожиданно, что я едва не отскочила в сторону. Он быстро перекрыл воду, а я, как могла, спрятала окровавленную руку за спину, будто надеялась, что он не заметит.

– Почему, Дашенька? – он казался сбитым с толку, растерянным.

– Потому что так должно быть, – ответила я тихо, чувствуя, как подступают слезы.

– Прости меня, дурака, – его голос дрожал, он протянул руку, но не приближался. – Это моя вина. Ты не должна была это видеть.

Он посмотрел на меня с явным сожалением, словно пытался проникнуть в мои мысли.

– Это больно? – осторожно спросил он, его слова звучали так мягко, что это стало раздражать.

– А ты попробуй, узнаешь, – выпалила я, пытаясь прикрыть свою боль грубостью.

Лазарев вздохнул, сняв с вешалки белый махровый халат и протянул мне. Я только сильнее прижалась к стене, словно кафель мог защитить меня. Он шагнул вперед, но остановился, видимо понимая, что мне нужно пространство. Мы застыли, будто боясь сделать неверный шаг.

– С ума сойти! – раздался внезапно резкий голос, заставив нас обоих вздрогнуть. Лазарев повернулся, а я посмотрела на девушку, которую видела раньше.

Она аккуратно пробиралась через стеклянные осколки, следя, куда ступает.

– Ну, как можно было так все загадить? – бросила она в сторону Лазарева, но ее злость явно была направлена на меня.

Не теряя времени, она решительно выхватила халат из рук Лазарева и, глядя ему в глаза, прошипела:

– Уйди отсюда.

Лазарев, хоть и хотел что-то сказать, сдался.

– Прежде чем пытаться убить себя, хотя бы выясни, как это правильно делается, – сухо заметила она, ее глаза, оказавшиеся не такими темными, как я думала, а скорее медового цвета, смотрели на меня без капли сочувствия. – Закутайся. Посмотри на себя, губы уже синие. Заболеешь еще.

Я никак не отреагировала на ее слова, и тогда она решительно залезла в ванну. Сдернув с меня мокрую простыню, она небрежно накинула халат на мои плечи. Тот самый халат, пропитанный знакомым запахом древесины и чем-то домашним, успокаивающим.