Мне сказали прийти одной - стр. 37
– А кто лично на вас нападает? О чем вы говорите?
– Они нападают на нас.
– На Марокко никто не нападал.
– Мы думаем о себе не как о марокканцах, а как о мусульманах, – ответил он.
Я начала понимать, что попала в мир, от которого мои родители всегда старались меня защитить. Как журналист я должна была выполнять свою работу – писать о том, что происходит в умах людей, и объяснять это другим. Это было только начало пути.
Другому мужчине, египтянину, мои вопросы показались подозрительными.
– Почему ты хочешь об этом знать? – спросил он. – Кто вообще хочет знать правду? Разве все эти годы люди не видели, что происходит, и ничего не делали? Эти мужчины приняли решение, основываясь на правде.
После разговора с этими людьми я поняла, что хочу знать правду и что я ее еще не нашла. Прошло несколько дней, а я все вела свое расследование и разговаривала с людьми. Окрестности улицы Стейндамм были только первым из сюрпризов. Никогда не забуду свое первое интервью с отцом Мунира эль-Мотассадека, предполагаемого соучастника теракта 11 сентября. Оно состоялось в Гамбурге той осенью. Я надела костюм, решив, что так буду выглядеть профессиональнее. Но, когда мы встретились с героем моего интервью, он неодобрительно меня оглядел:
– А тебе не надо что-нибудь на себя набросить? – спросил он. – Сзади у тебя все видно. И где твой головной платок?
Я зашла в пакистанский магазин и купила очень длинную юбку и несколько шарфов.
В другой мечети, куда также ходили молиться Атта и его друзья, я услышала о войне в Боснии и в Персидском заливе с совсем другой точки зрения. Я думала, что в этих войнах Соединенные Штаты защищали мусульман. Но впервые в жизни я говорила с людьми, которые ненавидели Америку и смотрели на вмешательство Запада совсем по-другому. Они считали, что США и их европейские союзники преследовали только экономические цели и насильно навязывали свою «систему» и «образ жизни» другим народам. Некоторые вспоминали, что Соединенные Штаты сделали с Южной Америкой, в частности о том, что «они убили Че Гевару и других, потому что тем не нравился американский империализм». Также эти люди обвиняли Америку в том, что она многие годы поддерживала «геноцид против Палестины». Для них США были «большим дьяволом».
Также я услышала рассказы о значении и духе ислама, которые отличались от того, к чему я привыкла с детства. Как и мои родители, я считала, что религия должна быть отделена от политики. И вдруг я оказалась среди людей, чьи религиозные и политические воззрения безнадежно перепутались. Вначале связь Гамбурга с событиями 11 сентября озадачивала меня. Но чем больше времени я там проводила, тем сильнее становилась уверенность в том, что Мухаммед Атта и другие террористы приобрели радикальные взгляды и были завербованы в Германии.