Мне никто не нужен - стр. 13
- Лука, Соня извинилась, - останавливает его Александр Иванович.
- И что? – надменно интересуется он. – Может, нам еще мизинчиками сцепиться? Мирись, мирись и больше не дерись!
- Лука, - просяще произносит Тоха, пока разгневанный Александр Иванович набирает в грудь воздух.
Лука бросает на брата сердитый взгляд и цедит сквозь зубы:
- Извинения приняты. Теперь я могу идти? Мне надо переодеться.
- Стул подними, – просит Тоха после того, как Александр Иванович отпускает Луку и отходит от нашего стола.
- Сам поднимай, - огрызается Лука.
- Она убежит, если я ее отпущу.
- Представление еще не закончилось? – шиплю я, пока Лука ставит на место мой стул.
- Закончится, как только ты успокоишься, - обещает Тоха. – Сонь, не усугубляй, а?
Он наклоняется к моему уху и шепчет:
- Мне из-за тебя от мамы влетело. Ты почему сказала ей, что я тебя не встретил? Злыдня. Если не поешь нормально, мне голову оторвут. И Лука тебе этого не простит.
У меня подкашиваются ноги, и я падаю на стул. Даже то, что мама, вопреки моим просьбам, поручила Тохе присматривать за мной, бьет под дых. Но то, что Тоха зовут мою маму… мамой… Это и вовсе предательский удар в спину.
Все детские обиды всплывают в памяти. Я опять чувствую себя маленькой девочкой, которую бросили.
Тоха, наконец, отпускает мою руку, и я машинально растираю запястье. Он ставит передо мной тарелку с супом. Наклонившись над ней, не могу сдержать предательских слез.
Мне стыдно. Очень стыдно! А еще обидно и больно. И плевать, что вокруг полно незнакомых людей. Оказывается, одно дело знать, что мама воспитывала чужих детей, и совсем другое – убедиться в этом… в реальности.
- Всё. Всё, я сказал! Степа, отстань. Витька, иди в… Сам знаешь, куда! Отвалите все! – сквозь шум в ушах слышу я голос Тохи.
«Платон тебя встретил?» - вспоминаю я.
Тоха – Платон, а не Антон. Какая же я дура…
- Ты чего? – спрашивает Тоха, наклонившись ко мне. – Чего плачешь? Стыдно стало? Ешь, давай. Не реви.
Судорожно перевожу дыхание, смахивая с ресниц слезы. Замечаю, что руки дрожат, но не понимаю, от нервных переживаний или из-за того, что упал сахар в крови. Инсулин я ввела, а не поела.
- Ты меня слышишь? Софка! – дергает меня Тоха. – Мне уже страшно. Я ничего не понимаю в этом.. твоем… Поэтому сейчас к врачу отволоку. Я не шучу. И все узнают то, что ты хотела скрыть.
- Не надо, - прошу я, нащупывая ложку. – Это пройдет, как только я поем.
6. Глава шестая
Соня
Бунтовать и показывать характер сейчас глупо. Даже хорошо, что Тоха меня остановил. Сбежала бы – и вполне могла словить гипогликемическую кому. О том, чтобы скрыть болезнь, после такого можно забыть.