Мне изменил Босс, или Развод и тапочки по «Почте России» - стр. 5
– Сделай исключение для нас. Мы надолго не останемся. Милая, познакомься, это тетя Тоня.
– Здрасьте, – устала поздоровалась малышка, протянув руку.
Тоня неуверенно ответила на рукопожатие моей Ритули. Надеюсь, они поладят. Хотя бы временно.
– Какая умная у тебя девочка, – отметила Тоня.
– Мама, у меня голова кружится.
– Забираю свои слова обратно, – Тоня тут же отошла от нее к барной стойке посреди гостиной с панорамными окнами.
– Милая, пойдем спать, – я подхватила малышку на руки, и ее головка аккуратно устроилась у меня на плече.
– Мы можете пойти в гостевую комнату, а я налью нам выпить. Без текилы я эту драму не выдержу.
Мы зашли в огромную гостевую с личной ванной, посреди которой находилась… круглая кровать с красным шелковым постельным бельем. Боже… надеюсь, оно чистое.
– Мам… – сонно позвала Ритуля.
– Что, милая?
– Когда мы поедем домой?
Тот вопрос ударил меня прямо в солнечное сплетение. Я боялась на него ответить, когда Ритуля смотрела на меня своими ясными голубыми глазами. Как у своего папочки, который поселил к нам свою любовницу.
– Скоро поедем.
– А та тетя уедет?
– Обязательно.
Малышка закрыла глаза и уснула под шелковым одеялом. Я целовала ее в лобик,поплотнее накрыла и покинула комнату для гостей.
– Ну как тебе ремонт? – поинтересовалась Тоня.
– Круглая кровать? Ты бы еще наручники повесила.
– Они лежат в тумбочке. Никак не закреплю над кроватью, – произнесла подруга, протянув мне бокал Проссеко. – Рассказывай, что у вас произошло.
Я выпила залпом бокал и… меня прорвало по полной. Я рассказала о шуме из кабинета, о побеге под дождь, о заселении новой жительницы в нашей шикарной квартире, за которую мы вместе расплачивались и покупали. Тоне оставалось либо молча поддакивать, либо вставлять красноречивое:
– Пиздец!
– Ну ты представляешь? – я налила еще один бокал и выпила его. – Привел эту курицу Хюремскую и сказал, что она будет жить с нами. Ритулю воспитывать!
– Так и знала, что этот гондон нечист!
– Он ее отец.
– Хуевый отец, раз притащил свою швабру к вам домой при дочери. Хоть бы подумал головой, а не головкой.
– Да чего уж там. Тонь, не представляю, что мне делать. Я в полном раздрае.
– Ищи новую работу. Такой маркетолог как ты на вес золота.
– Но как? Кто меня возьмет с ребенком на руках? Все крупные компании работают со своими сотрудниками, им не нужна престарелая женщина.
– Мать, тебе всего двадцать девять.
– Мне тридцать.
– Тридцать это не приговор, – Устало вздохнула Тоня, словно это ей стукнул тридцатник. Нет, всего двадцать девять, в отличие от меня. – В тридцать жизнь только начинается.