Мне 14 уже два года - стр. 12
Взял, даже не пересчитав! Сунул мне мою мобилу. На ней скотчем была прилеплена бумажка с чьим-то номером и стояла подпись: О’к Сана.
– Ты ей позвони, – сказал, даже как-то, не знаю, попросил он, что ли.
Я очень удивилась:
– А Сана вам кто?
Он не ответил, развернулся и ушёл обратно в свой тёмный коридор. Как говорится, ни тебе «спасибо», ни «до свиданья».
– Рахмет![4] – будто под гипнозом, крикнула я зачем-то ему вдогонку.
До школы оставалась масса времени. От радости я готова была петь, танцевать – будто прошёл последний день учёбы и начинаются каникулы. Вот бы сделать сейчас «колесо»! Жалко, не умею. Тогда я просто покружилась, не глядя на прохожих. Как хорошо!
Всё, буду самая счастливая. И «колесо» обязательно научусь делать. Сто лет собираюсь записаться на какой-нибудь спорт, где не надо соревноваться, – пойду и запишусь! Но тут меня словно ножом полоснуло…
Я вспомнила, что полицейский просил меня позвонить Сане. Зачем ему о ней заботиться, если он из тех, которые ловят таких, как она? А что если они работают в паре?! Сана – подсадная утка, выбирает кого понаивнее и давай истории рассказывать, какой Нурик то да сё… А он потом с ней, может, ещё и поживой делится!
Меня душила ярость. Сана, Нурик… – ненавижу! Я в бешенстве отцепила Санину бумажку от своего мобильника, порвала её в мелкие клочья и бросила в арык. Потом мне стало так противно, что я не поленилась, достала влажные салфетки и вытерла мобильник и руки, прикасавшиеся к этой бумажке. Символически разделавшись с Саной, теперь я стала злиться на себя. Может, я дура? Вся картина моего позора нарисовалась вдруг так явно: вот Сана травит байки в «Газели», а я сижу, с позорно дрожащими коленками, развесив уши, вот Нурик берёт мой телефон, а в коридоре за книжным шкафом, поди, хихикает надо мной эта мерзкая Сана. А вот я лезу за бабушкиной пенсией… Ой, какая же я дура-а!!!
«Стоп!» – сказала я себе. Но ведь то, что они заодно, ещё не доказано. Может, зря я злюсь? И почему тогда он попросил меня ей позвонить? Узнать бы, кстати, у самой Саны… Только теперь это невозможно. Ну не караулить же её, в самом деле, возле полиции? Или попробовать? Только одна я точно этого сделать не смогу.
Вдруг мне безумно захотелось крепкого, сладкого и горячего чаю с молоком. Ну и печеньица под это дело бы… Утром-то не до завтрака было.
Круглосуточная столовка с утра оказалась почти пустой. Жёлто-оранжевый кафель на стенах празднично сиял, цветы с подоконников кивали, как живые. Я сгрузила с подноса чай и коржик, села и… увидела, как в столовку заходит Арсен.