Мизерере - стр. 20

– Да, что-то такое слышал.

– Вилли собирался дать показания против этих негодяев. Но чувствовал, что за ним следят.

– Он обращался к судье?

– Вилли об этом не рассказывал. Говорил: меньше знаешь – крепче спишь.

История не внушала Касдану доверия. Он не понимал, с какой стати органисту чувствовать себя в опасности из-за событий тридцатипятилетней давности, тем более что большинство процессов так и не состоялось, потому что обвиняемые, в том числе Аугусто Пиночет, умерли естественной смертью до окончания суда.

– Он называл имена?

– Говорю вам, ничего он мне не рассказывал. Но он боялся.

– Выходит, эти люди знали, что он намерен заговорить?

– Да.

– И ты понятия не имеешь, что за тайну он скрывал?

– Слышал краем уха про операцию «Кондор».

– Что-что?

– То, что вы совсем тупой.

Касдан занес руку. Индиец втянул голову в плечи. Рядом с громоздким армянином он выглядел крошечным.

– Вы признаете только насилие, – упрямо пробормотал Насер. – Вилли боролся против таких, как вы.

– Что это за операция «Кондор»?

Маврикиец набрал воздуху:

– В середине семидесятых диктатуры Латинской Америки решили объединиться, чтобы уничтожить всех своих противников. Бразилия, Чили, Аргентина, Боливия, Парагвай и Уругвай создали что-то вроде международной милиции, которая должна была выслеживать левых эмигрантов. Они собирались искать их повсюду – не только в Латинской Америке, но и в США и в Европе. Планировали похищения, пытки и убийства.

Касдан слышал об этом впервые. Насер подлил масла в огонь, добавив:

– Это же всем известно. Элементарно.

– Откуда Гетц прознал про операцию?

– Наверное, что-то слышал в тюрьме. Или просто мог опознать своих палачей. Исполнителей операции «Кондор». Не знаю…

– Когда он собирался дать показания?

– Без понятия. Но он нанял адвоката.

– Фамилия?

– Не знаю.

Касдан подумал, что надо будет посмотреть телефонные распечатки Гетца, – разве что старый гомосек проявил осторожность и пользовался телефонной будкой. Он представил себе его безумный образ жизни – в вечном страхе перед любой тенью. И тут же вспомнил, что дверь его квартиры не была закрыта на ключ. Не сразу сообразил, что ее открыл индиец.

– У тебя были ключи от квартиры Гетца?

– Да, Вилли мне доверял.

– Почему ты пришел за вещами?

– Не хочу оказаться замешанным в этом деле. Для полиции я всегда виноват. Я иностранец. И гомосексуалист. Вот сразу два преступления.

– Ты сам это сказал. Где ты был сегодня в шестнадцать часов?

– Вы меня подозреваете?

– Где ты был?

– В турецких банях на Больших бульварах.

– Проверим.

Он произнес это машинально. Проверять он ничего не собирался по той простой причине, что ни в чем не подозревал мальчишку. Ни на секунду.