Миттельшпиль - стр. 21
Та медленно приняла подарки, открыла коробочку и уставилась на серьги с брошью. Взяла последнюю кончиками пальцев, поднесла поближе к глазам, словно те стали подводить ее, и тут они так широко распахнулись, что сделали Лину похожей на анимешных красоток.
– Не может быть! – воскликнула она и в полном шоке уставилась на меня. – Я не могу взять… а-а-рх…
– Прощаю! – торопливо произнес я, снимая наказание, которое девушка навлекла на себя своим отказом выполнить мое указание. Получается, она в самом деле не хотела брать эти вещи от меня. Интересно, почему – из-за цены последних или негативных последствий от ношения их? Черт, нужно немедленно это прояснить, не хватало еще, чтобы побрякушки навредили Ане.
– Спасибо, – кивнула она. Болезненного приступа ей хватило, чтобы быстро прийти в себя.
– Почему не хочешь носить их? – задал я вопрос. – Что с ними не так? Проклятые? Опасные? Ни в коем случае нельзя надевать?
– Совсем наоборот. Очень даже можно и нужно.
– Тогда почему ты против? – удивился я, в принципе, уже зная ответ. Но даже так собеседница сумела меня огорошить.
– Это очень дорогие украшения.
– Да и плевать, – хмыкнул я. – Не дороже денег. У меня их хватает. Еще и земляки принесли побрякушек и золота из нашего города.
– Ты не понимаешь, – вздохнула она. – ОЧЕНЬ ДОРОГИЕ! За такую сережку, – она осторожно коснулась пальцем, все так же удерживая брошь, серьги в коробочке, – можно купить баронство вроде того, которое ты отбил у жрецов и отдал своему вассалу.
– Это…
– А за две сережки можно купить хорошее, богатое виконтство. За этот комплект – просить герцогство у короля.
– А-а-ахринеть, – только и выдавил я из себя.
– Еще не передумал дарить?
Я отрицательно помотал головой.
– Спасибо, – улыбнулась она, потом протянула мне коробочку и заколку. – Подержи… те, господин.
– Ох, и язва же ты, – вздохнул я, принимая у нее вещи.
Оскорбленным или тряпкой (какой-нибудь школьник из клана анимешников обязательно назвал бы ОЯШем или тряпкой-куном) я себя не ощущал, принимая без ответа такие словесные выпады. Женщинам вообще многое простительно, они слишком эмоциональные и на язык несдержанные, он у них работает подчас быстрее мозга. Да и нужно понимать, когда тебя в самом деле оскорбляют, а когда это ближе к игре в самоуспокоение. Ведь у Лины, по сути, с ее статусом остается для поддержания настроения вот такая игра в слова-интонация. Она потому и взяла на свои плечи работу управляющей баронства, потому что это позволяет ей хоть на время забыть о рабской магии, вплетенной намертво в ее ауру. Почувствовать себя свободной, вольной давать распоряжения, а не выполнять их самой.