Митрополит Антоний Сурожский. Биография в свидетельствах современников - стр. 18
Али-мусульманин, владыка Антоний-православный. Что могло быть общего у них? Они никогда не обсуждали религиозных тем. Али даже не знал, кто был владыка Антоний. Но Али с полным основанием считал владыку своим постоянным клиентом, почти другом.
– Такой приятный человек, простой, деликатный. Он каждую неделю приходил сюда, мы разговаривали. Он интересовался моей семьей. Я чувствовал, что его интерес к моей жизни есть нечто большее, чем обычное вежливое, принятое у англичан «Как поживаете?»
– Он покупал продукты, охотно принимал советы, а потом я иногда провожал его до мьюза. Вы, наверное, знаете, здесь много красивых улочек вокруг. Там мы расставались, и я возвращался в магазин, а он шел дальше. Я никогда не спрашивал его, кем он был, но сердце мне подсказывало, что он был очень хороший человек. Вы говорите, он был русским?
Так говорил мне Али уже после смерти владыки Антония, когда я специально зашел к нему, чтобы сообщить печальную весть. Али очень удивился, когда узнал, кем был владыка Антоний в жизни, не переставая повторять: «Такой приятный человек. Знаете, такой приятный».
Мы с владыкой начинаем обход магазина. Из его кармана извлекается небольшая записка-памятка о том, что требуется купить. Владыка берет то, что ему нужно, и просит меня опускать отобранное в сумку.
– Я должен просить у вас прощения. Сегодня среда, а я должен купить молоко и сыр. Но я покупаю это не для себя. У нас есть несколько стариков-прихожан, кто-то из них старше меня. Они давно не выходят из дома, я покупаю это для них.
– Владыка, это вы простите, что я стал свидетелем этого и вам приходится еще и оправдываться.
Обход первого этажа закончен. Чтобы продолжить, надо спуститься в подвал. Я прошу у него разрешения сходить вниз и самому принести нужное, но владыка поручает это хозяину магазина, который все это время был рядом с нами и, казалось, только и ждал этой просьбы.
Закончив наполнение сумки продуктами и расплатившись, владыка Антоний пожелал хозяину здоровья и хорошего дня. На этом наш продуктовый поход не закончился. Выйдя от Али, мы направились в другое, как сказал владыка Антоний, заведение – во французскую кондитерскую, которой на тот момент владели то ли болгары, то ли сербы.
Там владыку Антония тоже хорошо знали, быстро собрали, что он просил, и мы отправились в обратный путь.
Возвращались мы тем же путем, каким шли час назад, иногда молчали, иногда я что-то спрашивал у него. Мысль о том, что мы идем с ним вместе в последний раз, ни разу не появилась у меня. О болезни владыки Антония еще никто не знал, кроме самых близких к нему людей. Не только мне, всем в соборе и епархии казалось, что владыка Антоний будет с нами всегда, будет по-прежнему доступен и открыт для разговора, для вопроса, для благословения. Его почти девяностолетний возраст никто в расчет не принимал. Он всегда был в храме, в сознании многих он как бы сросся с его стенами и колоннами, слился с его иконами. Многие в России так и называли собор в Лондоне – храм митрополита Антония. Нам всем казалось, что так будет всегда.