Митридатовы войны - стр. 28
В самом начале сражения Никомед захватил холм, опираясь на который Неоптолем строил свою оборону. Тогда понтийской полководец перешел в контратаку, «приглашая вместе с собой и Аркафия» (Арр. Mithr. 17). Фраза эта представляется понятной: Неоптолем не мог приказать сыну царя. Но Аркафий правильно понял ситуацию и тоже перешел в атаку. Однако она была неудачной, потому что полководцы Митридата атаковали намного превосходящие силы противника («Никомед, обладая большими силами, стал одолевать»).
Архелай атаковал вифинцев с правого фланга, отвлекая их на себя. Цель его была дать Неоптолему и Аркафию возможность остановить бегство своих войск. Им удалось привести солдат в порядок. Так как главные силы Никомеда были сосредоточены теперь против Архелая, то Неоптолем и Аркафий оказались у них в тылу. В решающий момент Архелай бросил в атаку «колесницы с косами, стал их рубить и рассекать кого на две, а кого и на много частей. Это обстоятельство повергло в ужас войско Никомеда, когда они увидали людей, разрезанных пополам и еще дышащих, или растерзанных в куски, а их тела повисшими на колесницах. Вследствие отвращения перед таким зрелищем, скорее, чем вследствие поражения в битве, они в ужасе смешали свои ряды» (Арр. Mithr. 17). Именно в этот момент Аркафий и Неоптолем атаковали вифинцев с тыла. Войско Никомеда было окружено и пыталось сопротивляться («долгое время защищались, повернувшись против тех и других»). Царь Вифинии смог прорвать кольцо и уйти, но большая часть его армии была уничтожена.
Хочется обратить внимание на использованный Архелаем тактический прием: атака колесниц с фронта и армянской конницы (которую поддерживают легковооруженные пехотинцы) – с тыла. Вообще, по справедливому замечанию А.К. Нефедкина, битва у Амнейона – одно «из тех немногих сражений, где серпоносные квадриги действовали относительно успешно»[86]. Исследователь высказывает разные предположения о том, почему Митридат решил восстановить в своей армии этот род войск. Возможно, что сыграли роль ахеменидские корни понтийских царей, а ведь именно персидские цари широко применяли колесницы. Кроме того, А.К. Нефедкин предполагает: «Митридат, вероятно, надеялся на успешное (главным образом, психологическое) действие таких колесниц против римлян, которые до этого столкнулись с данным оружием лишь однажды, в битве при Магнезии, и еще не умели успешно с ним бороться»[87]. Не оспаривая правомерности всех этих предположений, хочу сказать, что, может быть, сыграл свою роль и личностный фактор: царь, как известно, любил колесницы, единолично правил колесницей, запряженной сразу 16 лошадьми, и несколько раз побеждал на состязаниях.