Мистериум. Полночь дизельпанка (сборник) - стр. 64
Я послушно уселся на лавку и осмотрелся по сторонам. Глаза уже привыкли к коричневатому полумраку лодки, и я без труда рассмотрел лица на противоположной стороне длинного стола: хмурые, неопрятно бородатые, бледные и отрешенные – команда соответствовала настроению, навеваемому их кораблем. Народу было не много, человек десять – стол явно рассчитывался на большее количество матросов. Кто-то жевал, кто-то перебрасывался в карты, пару человек безразлично мне кивнули. Представить мне команду поименно Яков не удосужился. Он подцепил из тарелки извивающийся комок макарон и продолжил начатую еще до моего прихода беседу:
– Через Панаму, иначе в Атлантический Анклав не успеем.
– Никто нас в каналь не пустить, – мрачно отозвался один из матросов. – Там есть шьльюзы…
Очень тяжелая, хриплая, с придыханием, речь. Искаженная к тому же акцентом и почти истеричными нотками. Вероятно, это второй член «немецкой» команды – механик Гельмут. Он и в самом деле оказался тощим и длинным как глист. Старпом, плотоядно хлюпнув, втянул в себя вермишель и провел освободившейся вилкой в воздухе, словно подныривал, или пытался подцепить нечто на ее зубцы.
– Под. Сначала – личинку, за ней Странник сам пойдет.
– Насквозь? Это тебе не есть осеменять островы.
– Материк – тоже остров. Только большой. Оттрахаем. К тому же – всего Панама, лишь перешеек. Меньше сотни верст. Как Хальмахера – помнишь?
Что-то я и сам припоминал про этот малазийский остров с не очень благозвучным для русского, а оттого запоминающимся, названием. Что-то из газет, с крупными заголовками.
Механик покачал головой:
– Плыть под землю есть безумие…
– Оксюморон, – блеснул эрудицией Яков. – Когда-нибудь надо начинать.
– Нет, – выдохнул Гельмут. – Я больше не мочь. Не мочь слушать этот…
Он сбивчиво перешел на немецкий, болезненно закашлялся, обхватил, совсем как я недавно, руками голову и, не прекращая взволнованно болботать на своем, бросился в сторону моторного отсека. Остальные матросы безмолвно подались в стороны, пропуская механика.
Яков снова принялся орудовать вилкой в тарелке, цыкнул зубом:
– Вот так и живем: один – с сиреной, второй – с мотором.
В ответ пару человек сдержанно хохотнули. Я решительно поднялся и пошел вслед за Гельмутом – очевидно, что механик был болен.
– Не спеши, доктор, – окликнул старпом, – там Гельминта и без тебя отпустит.
Но я не слушал. Странно, но как раз сейчас сам я чувствовал себя несколько легче.
Машинное отделение встретило меня дробным лязгом клапанов и басовитым рокотом. Два двигателя, расположенных вдоль бортов лодки, воспринимались адскими машинами. Все вокруг мельтешило и двигалось, не оставляя возможности сосредоточиться на деталях. Стекающее по механизмам масло в уже привычном для лодки недоосвещении больше походило на тягучую кровь, чем на смазку. Свободное пространство было опутано патрубками – впускные и выпускные коллекторы пульсировали в унисон тактам моторов, продавливая сквозь себя неведомое содержимое.