Мистериум. Полночь дизельпанка (сборник) - стр. 57
Кажется, предел для подводных лодок скромнее, метров двести-триста, но я не стремился разобраться в тонкостях или уличить старпома в хвастовстве; под водой – значит, под водой, и чем глубже, тем лучше, если при этом меньше качает. К тому же – вспомнился роман Жюля Верна – в глубоководных путешествиях определенно присутствовал некоторая торжественная романтика.
А Яков, положившись на собственный вкус, уже притащил меня в нос лодки, в торпедный отсек.
– Вот они, пробирки с нашими живчиками, – похлопал старпом по аппаратам. – Торпедная атака – это как эякуляция, не находишь?
Фаллические фантазии старпома меня не впечатлили. Трубы торпедных аппаратов больше напоминали цилиндрические гробы. И это мне не нравилось. Мне вообще мало что здесь нравилось, особенно – пока не прекратилась качка. Быстрей бы Марина провела чертов сеанс.
– А это что? – указал я на сооружение, напоминающее пюпитр из обшарпанного стального листа на ржавой стойке, с грубо приваренными по периметру автоматными гильзами. В некоторых из них торчали свечные огарки.
Штуковина располагалась между торпедными аппаратами, а рядом, на полу, покоилась неровная стопка разномастных книг. На потертой обложке верхней значилось крупными буквами: «De vermis mysteriis». Моих медицинских познаний в латыни хватило, чтобы перевести название как «Мистерии Червя».
– Это, – Яков похлопал по стойке, – наш алтарь. Тут же фокусная точка, вся сила лодки. А по правде, в боевой рубке-то его и пристроить негде. Ты, кстати, кому поклоняешься?
Я пожал плечами:
– Никому.
– Что так? – удивился старпом.
Обсуждать мое отношение к религии не очень хотелось. Я вырос в православной русской семье, с обязательным соблюдением всех постов и таинств – догматичных, требующих слепого следования. А потом пришли Древние, и хотя в Харбине не случилось явлений воочию, адепты время от времени демонстрировали простоту, наглядность и эффективность поклонения Темным богам. Но меня лично больше всего поразило другое.
При всей своей неоспоримой реальности, Древние не пытались бороться за паству, безразличные к проблемам смертных, принимали в свои культы лишь тех, кто был усерден в стремлении. Большей частью, с медицинской точки зрения, такие люди производили впечатление психически неустойчивых. Отбросов и изгоев.
Выходило так – человечество, получив доказательства существования богов, убедилось и в том, что богам до человечества дела нет. Вера сменилась констатацией факта.
Мои родители еще искренне ходили в церковь. У меня – уже не получалось.
– Можно жить и без этого, – попытался я объяснить старпому свою позицию.