Мистериум. Полночь дизельпанка (сборник) - стр. 37
– Все просто. Наш мир – тот же аквариум. А мы рыбы, заселяющие его сегодня. Вчера на нашем месте были другие рыбы, завтра будут третьи или уже десятые. Кто знает… Впрочем, это неважно. Вы абсолютно правы. Вам нужно хотя бы часик поспать, а я пока развлеку шефа, повторив рассказ про архитектора и стеклянные слезы, как я назвал находку из крематория…
– Вы меня прямо спасаете, Лауфер. Если получится поспать хотя бы полчаса, я буду просто счастлив.
– Ну вот и замечательно. Полчаса спокойствия я гарантирую. Вам ведь в таком состоянии все равно, где и в какой позе спать? Оставайтесь в моем кабинете. Здесь вас точно никто не потревожит…
– Да-да, спасибо… Мне бы только чуть-чуть…
Мирабо плюхнулся в кресло, скрестил руки на столе и уронил на них голову. Он заснул мгновенно.
В шкиперском клубе висел густой табачный туман, разбавленный запахами имбирного пива и жареных сосисок. По старой традиции часть доходов от лова шла на содержание Пивного Маяка – этого последнего приюта бывших морских волков: шкиперов и механиков, просоленных до самых ногтей, и аэролоцманов, обеспечивающих точный выход на лов, что к старости почти всегда оборачивалось потерей зрения. Простые моряки, работающие на ваерах, длиннющих тросах, к которым крепятся рыболовные тралы, довольствовались заведениями попроще. Им только предстояло стать счастливчиками, способными за один сезон лова прокормить себя, свою семью и весь город на год вперед. Да еще так, что оставалось для торговли с другими городами.
Обычно здесь царил разгул морской души и старых традиций. Мелькали морские наколки – драконы, спруты, якоря. Слышалась особая морская речь, густой бас отставного боцмана с военного монитора требовал к столу очередную пару пива, и молодой капитан обмывал золотые якоря с крыльями – он впервые вывел на лов летающую лодку и до сих пор светился счастьем, которое не смыли первые шторма и первые неудачи. И плевать, что за окнами льет как из ведра и ветер сбивает с ног, плевать на молнии и раскаты грома. И так было всегда.
Но не в этот сезон штормов.
Молчание. Быстрое перекидывание взглядами, будто что-то постыдное. Веселье – разве что напускное. Драконы и спруты попрятались под длинными рукавами рубах, которые обычно закатывались по самые плечи. Там, в море, им не бывало так страшно, как сейчас, в родном и привычном до боли городе. Потому что все куда-то рухнуло и стало меняться. Непривычные разговоры мелькали над столами и жались по углам. Те, кто имел семью, предпочитали оставаться с родными и близкими, нарушив обычай рыбацкого братства, поэтому народу сейчас было меньше, чем обычно. Зато больше стало грома на небесах и ветра на земле. И страх сковывал мысли. Лодки в штормовой гавани – как в западне. Верхняя дорога перекрыта горной рекой. Основной путь – обрушен в залив. Радио бездействовало. Город отрезан от всего мира. И в него пробралась какая-то нечисть, выползающая из щелей в самое разное время в самых разных местах, ломающая город как ей вздумается, меняющая его облик, стирающая прежние очертания.