Мистер Смерть и чокнутая ведьма - стр. 5
– Да нет же! По-ла-скун, от слова «ласка», – возмущенно исправил его наконец-то добравшийся до жертвы хвостатик. – Обнимашки?
На Теодора Мортема даже смотреть смешно было. Похоже, он осознал, что попал в сущий дурдом, и тут все происходит совершенно ненормально, и непонятно, что случится через секунду… Но, кажется, он с этим смирился, потому что даже не вздрогнул, когда енот подобрался вплотную, обнял его обеими лапками и замер.
– Мисс Стрельцова, а медведь где? – спросила меня жертва четверолапого любителя «обнимашек», обреченно поглаживая его.
– Какой медведь? – растерялась я.
– С балалайкой, разумеется.
– Ах, этот. Уехал Михаил Михайлович. Вышел из запоя и уехал пчёл разводить.
Кажется, ответила я не в тему, потому что Мортем прикрыл лицо свободной ладонью и не то всхлипнул, не то вздохнул. Похоже, про медведя с балалайкой – это были сарказм и ирония, но я же не виновата, что мой коллега оборотень и правда уехал восстанавливать пошатнувшееся здоровье. И балалайку забрал.
– Вам, кстати, сэр, фамильяр не нужен? Вот этот хвостатый потаскун совершенно свободен и очень нуждается в хозяине.
– Арина! Я по-ла-скун!
– Мисс, я не сэр, говорил ведь уже. И нет, фамильяр мне не нужен. Я некромант, если вы забыли.
– И что? – подняла я брови. – Проходите в кухню. У нас, русских, всё самое задушевное происходит именно там.
Не оглядываясь, я покинула гостиную. Воспользовавшись заминкой, сначала проскользнула в ванную.
Вид в зеркале… Ну… Лучше сейчас не смотреть на себя, так для психики спокойнее. Длинные густые светло-каштановые волосы стояли дыбом благодаря огромному количеству укладочных средств и начёсу. Словно я попала в эпицентр урагана, меня там повертело, а потом выплюнуло. Черный карандаш, тушь и тени для век размазались. Обычно я интенсивный макияж не делаю, поскольку глаза у меня и так выразительные – светло-серые с темным кантиком по внешнему краю радужки. Маму мой цвет глаз злит, говорит, что я от отца его унаследовала, а надо было бы от нее. Но мне мои очи нравятся – серые, завораживающие, а тонкая темная полоса, ограничивающая радужку, мне кажется необычной и загадочной.
Да-да, я сама себе очень нравлюсь и ничуть этого не стыжусь. У меня все отлично и с внешностью, и с фигурой, и с ногами, и с бюстом.
Я тщательно умылась, почистила зубы, причесалась, морщась и дергая спутанные пряди, после чего собрала волосы в аккуратный хвост. А то как-то даже неудобно. Никогда в жизни я еще не появлялась на людях в таком жутком виде… Угораздило же! Заменявший мне пояс бюстгальтер я отправила на полагающееся ему место и надела висевшие на веревке после стирки джинсовые шорты. Как удачно их еще не убрали из ванной. Шортики, конечно, все равно не видно под длинной футболкой, но мне так спокойнее.