Мистер Морг - стр. 15
– Стой на месте и дерись, черный трус! – брызгая слюной, рявкнул Твердолобый.
Он махал кулаком уже как попало и все с меньшей силой. В отчаянии он потянулся к Зедову шейному платку, чтобы удержать раба на месте, но не успели его пальцы уцепиться за шелк, как Зед отвел правую руку назад, и кулак его врезался Твердолобому прямо в челюсть – со страшным глухим стуком твердо ударилась плоть о плоть, и ликующие крики мгновенно стихли, как будто таверну только что посетило мистическое видение. Твердолобый закатил глаза, колени у него подогнулись, но он не выпускал из пальцев шейный платок Зеда, а правый кулак занес для ответного удара просто машинально, ибо способность соображать явно покинула его.
Зед легко, чуть качнув головой, увернулся. И тут произошло то, о чем потом будут судачить повсюду, от Большого дока до Почтового тракта: Зед подхватил Твердолобого Боскинза, как мешок кукурузной муки, и, крутанув, швырнул твердым лбом вперед в заколоченное окно, сквозь которое уже вылетело так много жертв других потасовок, – правда, те были далеко не такими крупными. Когда Твердолобый с грохотом вывалился наружу, где его ожидала жестокая встреча с Уолл-стрит, вся фасадная стена содрогнулась, и собравшиеся там поспешили с воплями отступить из страха, что она обрушится. Застонали стропила, посыпались опилки, заскрипели цепи, на которых взад-вперед раскачивались фонари, а в развороченном дверном проеме появился главный констебль Гарднер Лиллехорн.
– Что здесь происходит, семь чертей вам в зубы? – прокричал он.
– Сэр! Сэр! – Нэк уже снова был на ногах и шатко двигался к двери. Мэтью заметил: то ли констебль пролил себе на колени свой напиток, то ли ночной горшок ему уже не понадобится. – Сэр, я пытался прекратить это! Клянусь!
Проходя мимо Зеда, он шарахнулся в сторону, словно боялся, что его постигнет участь Твердолобого и он тоже вылетит в окно.
– Да заткнись ты! – ответил ему Лиллехорн. Ярко разодетый, в костюм и треуголку тыквенного цвета и чулки, желтевшие над начищенными коричневыми сапогами, он вошел в таверну и с отвращением сморщил нос, обводя место происшествия критическим взглядом. – Трупы есть?
– Эта ворона хотела всех нас убить! – крикнула дама. В каждой руке у нее было по недопитой кружке с бренди, которые она позволила себе прихватить со стола, где до этого сидели портовики. – Посмотрите, что он сделал с этими беднягами!
Лиллехорн постукивал по ладони затянутой в перчатку левой руки серебряной львиной головой, украшавшей его черную лакированную трость. Поворачивая бледное длинное лицо с тщательно подстриженной черной эспаньолкой и усами, он внимательно осматривал зал. Его узкие черные глаза были такого же цвета, как и волосы, которые он, как поговаривали, обильно красил тушью и которые были собраны сзади в косицу ленточкой в цвет чулок.