Мистер Камень - стр. 16
Она и сделала. Не думаю, что это понравилось бы тому, кто смотрел на меня с портрета на мраморе. Мне иногда кажется, что в тихой песне ветра я слышу его смех… Они похоронили меня под свадебным тортом с розочками – нет, ты можешь себе это представить? Додумались!
А может, он не сказал бы ничего. Он любил мать и понял бы, зачем ей это нужно.
Рядом с лавочкой из черного дерева на границе черного мрамора стоят большие вазы из этого же камня. Они – для живых цветов. Очень правильное решение, обычно живые цветы на кладбище – так себе идея. Из-за дождей и ветра они быстро гниют, становятся скользкими, налипают на все подряд. Потом вместе с ними приходится выкидывать декоративный гравий или долго отмывать плиту. Я это знаю, потому что подруги Лены таскают на ее могилу тюльпаны, и отучить их от этого невозможно, равно как и приучить убирать за собой.
Но эта могила – прибранная, недавно тут кто-то был. В одной из ваз стоят белые хризантемы, уже тронутые ночными заморозками, но вполне симпатичные. Рядом с ними – ссохшиеся розы. Их я выбрасываю и заменяю на те, то принесла с собой.
Два цветка с крупными соцветиями. Толстые, будто из бархата вырезанные лепестки. Цвет – багровый, очень темный, на изломе будто бы черный. Да и сорт называется «Черная магия», хотя выбирала я его без отсылки на собственную профессию. Подарки для мертвых – это дань со стороны живых, и мой подарок заставляет меня думать о грязи и запекшейся крови. Я даю ему понять, что все помню.
Покончив со сменой цветов, я уселась на лавочку перед могилой. В абсолютной пустоте, поглотившей кладбище, я не вижу угрозы. Как раз такие условия мне и нужны, при тех, кто еще жив, я не решусь говорить о том, что для меня по-настоящему важно.
– Ты будешь смеяться, но мне снова нужна твоя помощь, – говорю ему.
Нет нужды произносить это вслух. Он меня не услышит, он далеко… глубоко. Но мне хочется, чтобы рядом с мелодией ветра звучал настоящий голос.
Давай притворимся, что мы оба здесь.
– Не могу сказать, что я попала в беду… Собственно, меня это вообще не касается. Только вот никто, кроме меня, не ищет правду. Речь пойдет о моей работе. У меня есть клиентка… у меня была клиентка. Я тебе о ней расскажу.
И я действительно рассказываю. Образы мертвых в чем-то похожи на марионеток: у нас есть власть над ними, именно мы придумываем, что они сказали бы, что сделали бы здесь и сейчас. Иногда это даже противоречит реальности, потому что так нужно. Например, безжалостно циничная часть моего сознания говорит, что он вряд ли даже дослушал бы меня, он терпеть не мог долгие рассказы. Но он мертв, и это уже не важно, поэтому я воображаю, что он сидит здесь, на этой лавке, и осторожно обнимает меня за плечи, чтобы показать: он рядом, он на моей стороне.