Мистер Камень - стр. 13
Но следователь меня не слышал. Он даже не делал вид, что слушает! Думаю, если бы я умела читать мысли, я бы не обнаружила в его голове, покрытой давно не мытыми волосами, ничего нового. Я утомляла его и чуть-чуть раздражала. Он не хотел даже думать о деле Регины. Проверку провели, самоубийцу закопали – все, других дел хватает! Что же до моих показаний, то в каждом случае суицида находится какой-нибудь знакомый жертвы, который не верит.
Он не сказал «жертвы». Он сказал «жмурика». Все, что мне нужно было знать о его отношении к работе вообще и делу Регины в частности. Его не интересовали такие сложности, как причина самоубийства. Бабы – истерички по умолчанию, может, она прыгнула с крыши, потому что у нее мужика не было!
Так что из участка я вышла в предсказуемо отвратительном настроении. Я уже знала, что для полиции в этом деле поставлена точка. Но и я не собиралась больше дергаться, я сделала для Регины все, что могла. При чем тут вообще я? Мы с не в общей сложности видели друг друга часов пять-шесть! Полиции платят за расследование преступлений – и они спокойны. У Регины была семья – но они даже не чешутся. Думая о них, я выдавала себе индульгенцию. Не должна, не хочу, не обязана.
Мне было жаль Регину, жаль до слез. Но даже так, я готова была принять ту версию правды, в которую уже верили все остальные. Что же до истины…
Ну кого в наши дни волнует истина?
Глава 2
Кладбище всегда казалось мне очень похожим на город. Город-государство со своими жителями, законами, архитектурой. Не похожий ни на что, другая планета, и вместе с тем – очень похожий на жизнь, все еще продолжающуюся за его пределами. Здесь тоже встречаются причудливые памятники архитектуры, а соседи выпендриваются друг перед другом – правда, за счет потомков и по их же воле. Здесь селятся семьями и порой воссоединяются пары, чтобы уже не разлучаться никогда. Или не воссоединяются, как повезет. Мне вот, например, не повезет, но об этом я стараюсь не думать, потому что наивно верю: тот не слишком веселый момент еще далеко.
Признавая скоротечность времени, люди все равно умудряются верить в собственное бессмертие. Я – не исключение. Ну а что делать? Мне приятнее выбирать платье на Новый год, чем надгробный венок. Да и вообще, вся эта посмертная архитектура нужнее живым, чем мертвым. Кто-то устанавливает мраморного ангела, рыдающего слезами осеннего дождя о том, что не успело сбыться. Кто-то засаживает всю могилу капризными цветочками, а потом с остервенением поливает их разведенным навозом. Будто мстит усопшему за что-то. Впрочем, не мое дело.