Мистер Х. Игры - стр. 2
Вышел с балкона, оставив одну с мыслями. Стекло на двери задребезжало от резкого закрытия. А дверь разделила, показала грань между нами. Я — вещь. Он-хозяин. И мне оставалось убивать себя морально, переламывать и приучаться к тому, что я — вещь. Рабочий материал и это всё, что осталось от Екатерины Роман.
Закрылась подушкой и завыла в нее.
Осталась лишь одна цель ради которой готова сломить себя. У меня отобрали жизнь и я в ответ отберу жизнь у Бонифация.
Перестала выть в подушку и посмотрела на встречу солнцу, опускающемуся за горизонт, а Максим должен был слышать мой вой, но его не трогало то, чем будет заниматься. Веселья не видно, но и сомнений нет. Добившись цели — моего статуса куклы и повесив на меня металлический ошейник с красными камнями, Максим стал холодным и каменным. Огородился эмоционально.
Добился цели, а теперь ему видно скучно.
***
Как в дьявольском тумане, в серой дымке еле дошла до общежития. По дороге встречались богатые люди, но меня не трогали. Никто не приставал и не смотрел на мое понурое лицо, опущенное вниз. Всем было весело. Смеялись, пробегали мимо и наслаждались жизнью.
Первым делом зашла на кухню, как знала, где найти основную массу бедняков.
Многие расположилось за столом, а остальные просто в проходе, сбились в кучу, как затравленное стадо животных. Расслышав скрип двери они замолчали, будто приготовились выпрыгнуть в окно и сбежать или затравленно спрятаться под столом. Но облегченно выдохнули увидев мое лицо.
Я молча прошла к чайнику и щелкнула кипятить воду.
Я никому ничего не сказала, смысла не видела поднимать панику. Что будет с ними, когда узнают, что остаток времени проведут, испытывая моральные и физические унижения на радость богатым людям. Как выживать, когда тебе говорят о неминуемой смерти? Только точная дата у всех разная. Я не Бог, чтобы решать кому жить, а кому умереть. Будь моя воля, предпочла бы не знать о своей участи и о неминуемом диагнозе — сумасшествие или состояние куклы.
- Кто-нибудь видел Бонифация вживую? - присела за один из стульев, прикоснувшись спиной к бетонной стене. После моего вопроса мертвая тишина стала еще мертвее.
Холодное отрицание на мой вопрос. Никто не видел, а некоторые и не слышали о Бонифации, должно быть только я наслышана о его деяниях.
Налила себе кофе, понимая, что не сомкну глаз и вряд ли вообще когда-либо спокойно засну без успокоительных. Врачи подсадили на таблетки.
На маленькой кухне в вечерний час собралось восемь человек и единственное, что их объединяло кружка горячего чая или кофе и отсутствие контакта глаза в глаза. Всем стыдно смотреть друг другу в глаза. Марк с забинтованной рукой после ожога время от времени смотрел на меня, а я изображала отсутствующий вид. Друг пил чай и наблюдал тайно, а мне неудобно от этого взгляда. Крутил кружку в нетерпении, видно по скорее жаждал что-то сказать или спросить.