Мистер Фермер. Между Адом и Раем! - стр. 42
Четверо суток прошло с дня, когда я сообщил Люси о том, кто и что из себя представляю. Жизнь не будет прежней? – ха-ха, так думал я в первый день, глядя на ее робкий, застенчивый взгляд, что уже на второй день стал тем же, что и прежде. Гордая, сильная, счастливая как никогда, она каждое утро, каждый обед и ужин, как послушная, дрессированная дворняжка, ждала меня перед приемом пищи. Возможность потренироваться – честь, простая беседа – награда, похвала – причина гордиться своими деяниями. Мой маленький, милый, сломанный пёсик, столкнувшись с личностью, что в разы влиятельней всех, кого она знала, просто превратилась в покорную игрушку, чье старание и верность никто, включая Ветерок, не смог игнорировать. «Она меняется, становится лучше и сильнее, лишь только вы появитесь рядом» – отмечая успехи в спаррингах, говорил Эглер и Ветерок. Я был рад за Люси, ее компания, внимание ко мне и историям из нашего прошлого, так же помогали расслабиться в тяжелые моменты. Позволяли отвлечься, вновь почувствовав себя простым человеком.
Эх, жаль только, от того, как я себя чувствовал, империи нашей не становилось лучше. Жить для себя здорово, пользоваться всеми благами, излишками, что дарует тебе положение, власть, окружение, наверняка это прекрасно. Я помню жизнь в своем домике, она казалась нервной, полной забот и опасностей, но, по сравнению с настоящим, то были действительно хорошие времена. Чёрт, я ведь простой задрот, не политик, не чиновник, оно мне не нужно. Я просто хочу жить, счастливо, и для этого, придется терпеть, кряхтеть, может даже опять умирать. Вынесу ли? Вынесу, всех… и по хуй мне, кто там против встанет, Боги или сама Смерть, всех на хуй, вперед ногами вынесу! Главное духом не упасть…
Голова моя, дурная, утыкается в мягкие бумажные листы. «Я слишком долго не спал», – перед тем как отключиться, посылает свой последний сигнал мозг.
Сон, цветной, такой, коих я не видел очень давно, окрашивает пространство вокруг бестелесного меня. Тысячью дверей ставятся стены, потолки и пол. У одной из которых, увидев себя от третьего лица, прикованного по рукам и ногам, пытаюсь шевельнуться, бесполезно. Дверь, у которой я сижу, выглядит очень старой, вся в здоровенных трещинах, через которые при желании могла бы проникнуть и чья-то рука.