Мистер Дарси и его друзья. Продолжение знаменитого романа «Гордость и предубеждение» - стр. 30
Дарси был смущен. Он сознался Лиззи, что никогда этого не делал, даже не думал об этом.
– Ты был холостяком, дорогой мой, а чего ждать от холостяка! Теперь же в доме есть хозяйка. И эта хозяйка намерена и впредь разорять своего мужа – засмеялась Лиззи.
Дарси всегда относился к слугам уважительно. Многих он знал с детства и они были неотъемлемой частью его жизни в Пемберли, но поздравлять кого-то из них с днем рождения даже не приходило ему в голову. А Лиззи, Лиззи поняла, что это правильно, хорошо. И как она замечательно выбрала подарки! Дарси смотрел на нее и думал, что ему еще долго придется изучать свою жену. Казалось, что он хорошо ее знает, но – нет, каждый раз он открывал в ней что-то новое И это новое ему очень нравилось. Вот и сейчас он не мог не признать, что затея Лиззи была хороша. И еще Дарси подумал о том, что миссис Рейнолдс жила в их доме с самого его раннего детства, а он и не знал дня ее рождения и никогда не поздравлял ее. Ему стало стыдно за себя: он все еще не умел, как Лиззи, думать о других, если это были не его самые близкие.
– Лиззи, а день рождения миссис Рейнолдс ты тоже знаешь?
– Конечно. Я уже придумала для нее подарок: красивая кружевная косынка на платье и нарядная брошь к этой косынке. Думаю, ей понравится. Но это еще не скоро, через три месяца.
Дарси обнял жену
– Ты – золото, а я еще пока – только серебро. Но я стараюсь.
В одно дождливое ноябрьское утро Дарси уехал в Лондон по неотложному делу. Лиззи уговаривала его не ехать: утром был густой туман, воздух пропитан влагой, было холодно. В парке голые ветви деревьев тянулись вверх и дрожали, словно умоляя небеса сжалиться над ними, но небеса не знали жалости, и дождь не унимался, а ветер бил по веткам и раскачивал стволы. Дарси и самому не хотелось покидать дом, но у него была назначена деловая встреча, которую нельзя было отменить.
В гостиной было уютно и тепло. Лиззи сидела в кресле у камина и вязала, а у ее ног лежал большой белый дог в черных пятнах, время от времени поднимая голову и поглядывая на хозяйку.
Дарси не раз удивлялся: дог не был злым, но не терпел фамильярности. Он обожал хозяина, и никого не признавал кроме него (даже Джорджиана не решалась его гладить). Однако Лиззи пес принял сразу и безоговорочно: его хозяин любил эту женщину, значит, и он должен ее любить. И он любил. Сначала, когда Лиззи протягивала руку, чтобы погладить собаку, Дарси напрягался, но видя, как пес лижет руку жены, успокаивался, с недоумением поглядывая на них обоих. Он недооценил глубину преданности своего пса.