Миссия с другой планеты - стр. 10

И только за третьей дверью я обнаружил приспособления для мытья рук – раковину и кран. Но я заметил, что хаос уже пытался и сюда ворваться – повсюду были его следы.

Выйдя из ванной, я наткнулся на ещё одну трёшкаплантку. Она висела на стене, сложив руки на коленях, и как-то косо смотрела на меня.

– Мама, кто это? – спросил я, разглядывая трёшкаплантку.

– Так это же самая известная красавица в мире – Мона Лиза да Винчи, её тётя Таня крестиком вышила, – сказала мама, вытирая руки об полотенце. – Дима, с тобой всё в порядке? Она здесь уже лет пять висит.

Трёшкапланцы не переставали меня удивлять. Мама спрашивала, всё ли со мной в порядке, и это после того, как я ей сказал, что я не её сын Дима, и что я побывал у инопланетян.

– Со мной всё в полном порядке. Только я почему-то многих вещей не помню, – решил я разговаривать так, чтобы мама меня понимала. И вспомнив, что мама хотела поговорить со мной и узнать, где я эти два дня ошивался, добавил: – Вот, например, я не помню, где был эти два дня. Помню только, что оказался в поле, а потом приехала полиция.

– Я догадалась, в чём дело! – воскликнула мама. – Тебя ударили по голове, и из-за этого ты потерял память. Ты не убегал из дома! После удара ты забыл, где живёшь и не мог вернуться домой. Бедненький мой, – притянула меня мама к себе и обняла меня за голову. – Ничего, ничего, всё будет хорошо! Ты обязательно всё вспомнишь! Ага? – улыбнулась мама, заглядывая мне в глаза.

– Ага, – ответил я. Придётся маскироваться под трёшкапланца с отшибленной памятью. Выдавать память, которой-то и не было, за потерянную – дело не сложное.

– Пошли же, наконец, ужинать и пить чай! – приобняла меня мама и повела на кухню.

Ужин и чай мне понравились – мама приготовила макароны по-корабельски и чай со сладкой размазнёй. Размазня называлась вареньем с родины Смо. Я не стал уточнять, кто такой Смо и где его родина, главное, варенье было вкусное.

После ужина и чая мама отправила меня в ванную купаться, потом уложила спать. И уже засыпая, я подумал о том, что ещё только утром радовался, что около меня нет взрослых, которые говорили бы мне, что и как делать. Я ошибался: взрослые найдутся везде и всегда найдут, чему учить и за что делать замечания.

Проснувшись утром, я первым делом нажал на запястье левой руки и проверил биометр. Он еле светился тоненькой зелёной полоской. Если дела будут идти так же, как вчера, то по окончании моих исследований на Трёшкапланте, меня ждёт позорное изгнание из Исследовательского Центра. Побывать на Трёшкапланте и не раздобыть никакой полезной информации – это страшнее, чем работать в Центре и никогда никуда не летать. Надо срочно что-то с этим делать и как-то спасать положение.