Мисс Бирма - стр. 52
– Давай никогда не будем об этом говорить, – пробормотал он.
Если с началом войны он просто отстранился от жизни, то сейчас, когда Кхин проводила часть времени вне дома, он стал еще и сторонним наблюдателем жизни домочадцев, увидев их новыми глазами. В миловидном личике Луизы проступила какая-то отчаянная решительность, точно малышка хранила страшную тайну или, наоборот, старалась забыть о чем-то.
– Мама просила тебя забыть, что случилось, пока меня не было? – как-то вечером, примерно через месяц после ареста, спросил Бенни девочку, когда та прибежала к нему пообниматься перед сном. – Может, мама велела забыть что-то про Со Лея?
Он не был уверен, о чем именно хочет узнать – что творится в душе его дочери или о том, способна ли на уловки его жена.
Луиза посмотрела на него в упор, глаза потемнели – от воспоминаний, решил он, или от стремления не вспоминать.
– Со Лей был грустный, – призналась она наконец.
– Правда?
– Он плакал.
– Понятно.
– Мама не велела мне забывать.
Последнее заявление прозвучало так, словно она хотела пристыдить отца. Со следующего дня Луиза завела привычку убегать из дома с маленьким Джонни, будто сторонилась чего-то неприятного. В окно спальни Бенни наблюдал, как дети скрываются в густых зарослях, а потом появляются, измазанные в грязи, с совершенно отстраненным взглядом. Словно они беседовали с деревьями или их коснулся божественный свет искупления.
– Где твоя обувь? – строго спросила Кхин у Луизы однажды вечером, когда дочь и Джонни вернулись домой после очередного долгого дня, а Бенни собрался с силами и приковылял в кухню поздороваться с ними.
Луиза стояла в дверях босиком, крепко держа за руку Джонни.
– Я отдала девочке, у которой не было ботинок, – ответила она, да так дерзко, что Кхин даже шлепнула ее по щеке.
Но Луиза не заплакала, она не раскаивалась в своем великодушии. Джонни поочередно приподнял ножки, демонстрируя, что его-то башмачки никуда не делись. Луиза так сверкала глазами, на лице у нее было такое уязвленное выражение, что у Бенни разнылось сердце.
Впрочем, к июню все они более-менее оправились. Кхин продала одно из своих колец, и они с Бенни решили купить участок земли под огород в ближайшей долине. И вот, вместе с Луизой и Джонни, они сажали горох, старательно прячась от войны и взглядов друг друга. И прикосновений друг к другу. Только когда Кхин пришла к нему как-то ночью и попыталась примоститься сверху на его ослабевших бедрах, он заметил, что тело ее снова преобразилось, уплотнилось пониже пупка, округлилось, и это открытие мешало ему отвердеть и набухнуть в ней.