Миры Однопомётные. Коллекционное издание - стр. 27
«Отношения есть везде, они складываются ежесекундно и это их нормальное состояние», – разруливал на магистраль с просёлка Голос с потолка, – «Вот зашли Вы в метро – оставили позади себя отношения с улицей. Всё – отношения „Вы и Улица“ разрушены, их можно восстановить лишь только в случае, если вспомнить, что забыли купить любимый батон в булочной за углом перед входом в подземный переход. Но, как не склеить разбитую чашку, так и они не вечны. Нет, у Вас сегодня девятибалльно ещё сложатся отношения с Улицей. Но это будет уже совершенно другая Улица. Итак, Вы – в метро. Метро располагает уже к зоологическим параллелям. Какая чехарда отношений! Отношения с той недовольной тёткой из кассы», – здесь Голос невольно поморщился, – «Отношения с заспанным дядечкой у эскалатора, отношения с людьми на нём, отношения с людьми в вагоне… Мужчины, входя в него, крутятся, как собаки, собирающиеся отложить кучку. Женщины – ведут себя, как кошки, пытаясь влезть в самые укромные пространства, а когда двери закрываются, все моментально становятся коровами, тупо глядят в одну сторону и покачиваются в такт скотовозке. Всюду жизнь! А там, где есть жизнь – всегда будут отношения».
«Совсем что-то наша в девках засиделась», – продолжила «гипоталамус» тоном, будто Аглаи рядом и в помине не было, а сами голоса звучат вовсе и не в её голове, – «Мужика бы себе хоть какого-никакого завела, для здоровья, «кекс-онли», так сказать. А то хиреет наша девка на глазах! Глядишь, и до синих чулок уж недалече…» «Да, о каком «кекс-онли» ты можешь говорить», – возразила ей «гипофиз», – «Когда наши мужики проституток до утра продлевают исключительно за-ради «А поговорить»? Не в их это менталитете «кекс-онли», впрочем, как, если пристально задуматься, и сам этот кекс, крекс-пекс-фекс. В их ментальности – трах. Бессмысленный и беспощадный. А кекс… Кекс изделие кондитерское, оттого нашим мужикам, которым борща, да понаваристей подавай, непонятное и идеологически чуждое. «Ты кексом занимался? Нет, но уже категорически осуждаю!» «А у меня вот, в своё время, были такие отношения», – попробовала слабо возразить «гипоталамус», – «И ничего, зато живу, цвету и пахну…, тьфу, благоухаю!» «И что тебе в этом «кекс-онли» больше нравилось, когда кто-то был «кекс-онли» тебе или, когда ты сама была для кого-то «кекс-онли», – с едва уловимой насмешкой поинтересовалась «гипофиз». «Честно? Больше всего мне нравилось бухать в перерывах между этими отношениями». «Вот и я о том же… Не получается радоваться жизни? Поздравляю, подруга! Ты не живёшь, ты – существуешь». Жизнь вообще такая штука, как на неё не посмотри, с одной стороны, она – супер, но с другой стороны – то морда, то задница. Все мужики – звездуны, болтуны, лицемеры, гордецы и похотливые трусы, достойные только презрения. Все бабы – хитрые, хвастливые, любопытные и развратные сучки, заслуживающие осинового кола Великого Инквизитора. Но самое святое и возвышенное в их мире – союз двух таких несовершенных и отвратительных существ. И неважно, куда катится их мир, главное, чтобы не укачивало по дороге», – «гипоталамус» в расстроенных чувствах сквозь зубы сплюнула излишками накопившегося за время её пламенной речи вазопрессина в район Глашкиных ассоциативных зон и напряжённо замолчала.