Миры Артёма Каменистого. S-T-I-K-S. Рихтовщик. Книга 5. Соленые брызги ярости - стр. 52
– Братан, прости, – прохрипел Скальпель.
Чудовищное давление на плечи ослабло.
По-кошачьи встряхнувшись, Скальпель дрожащей рукой полез во внутренний карман куртки, достал сигару и кое-как раскурил.
– Какой у меня бравый начальник охраны, – откинувшись в кресле и насмешливо глядя на помощника, покачал головой Ртуть. – Сперва по полной облажался там, где доблесть свою обязан был проявить. А потом, когда переехавший нас поезд давно уже сгинул в туманной дымке, прибежал, весь такой бравый, руками машет, к мести призывает…
– Ртуть, извини. Клянусь, у него не было такой убойной абилки!
– Ясен пень, не было. Он четвёртую ступень своего Сокрушителя преград здесь познал, и тут же активировал. Непонятно другое, каким образом такой опытный игрок, как ты, Скальпель, упустил из вида такую возможность? Возникает вполне логичный вопрос: кто же истинный виновник потерянной мною жизни? Психанувший Рихтовщик, на глазах которого твои отморозки начали заживо рвать его любимую женщину или мой болван начальник охраны, который, затеяв всю эту хрень, не просчитал возможные варианты и не смог остановить мстителя?
– Я готов ответить за свой промах, – осипшим голосом прохрипел помощник. – Скажи, что делать? Клянусь Стиксом, всё исполню! Даже в кисляк конечный нырну – будь на то твоя воля!
– Размечтался, – хмыкнул Ртуть. – Я слишком много в тебя вложил, чтобы так бездарно сливать. Просто пообещай мне, что ни ты сам, ни твои бравые парни не станете мстить Рихтовщику. Сними с него и его подружек слежку. Короче, сделай так, чтобы наш золотой мальчик успокоился и перестал психовать.
– Я всё понял, шеф, – Скальпель смял едва начатую сигару в пепельнице. – Пойду немедленно распоряжусь.
– Ступай.
Когда помощник ушёл, спокойное лицо Ртути исказила гримаса лютой злобы. И откинувшись на спинку кресла, хозяин Вешалки прошипел в потолок:
– Я выполнил твоё условие, Хранитель! И теперь ты мой должник!
Глава 14, в которой я знакомлюсь с учёным и осваиваю «Ноги»Удар Шпорой шутя снёс жалкие остатки пластиковой перегородки и сделал жуткий оскал твари за дверью вдвое шире. Уродец с надвое перерубленной пастью, захлёбываясь собственной кровью, с глухим стуком завалился на пол.
Перекосившуюся от нескольких мощных ударов дверь намертво заклинило в проёме и, чтобы выбраться в коридор, пришлось малёхо попользовать Шпору в качестве пилы.
На шум срезаемого пластика сбежалось ещё четверо двойников бьющегося на полу в агонии уродца. Направленный на одного из них пристальный взгляд, как ни странно, опознал в низкорослой образине матёрого восемнадцатиуровневого лотерейщика. Разумеется, твари имели грозный хищный вид – длинные когти на пальцах, костяные шипы и наросты по всему телу… Но я ж видел настоящих лотерейщиков! И местные тварюшки отличались от всех виденных мною ранее примерно так же, как кошки от собак.